Сравните этот сценарий с ответом другой матери: «Не будь плаксой! Все равно пойдешь в школу, хочешь ты этого или нет! Другие дети не боятся. А ты чего?» Первая мать отзеркалила страх и помогла ребенку пройти через него. Это позволило ему поверить в себя. Вторая мать пристыдила и высмеяла ребенка. Он остался без поддержки, поэтому ему придется в другом месте искать отзеркаливания и чувства безопасности, которое оно дает.
Отзеркаливание также может быть реакцией на радость. Ребенок возбужденно забегает домой и взахлеб рассказывает родителям, что был сегодня лучшим на физкультуре. Они внимательно слушают его, радуются вместе с ним, обнимают, хвалят и обещают прийти посмотреть на его успехи. Противоположной будет такая реакция: «Ну хватит орать, успокойся! Посмотрим, что будет через месяц». Настроение у ребенка сразу падает. Первый ребенок вырастет уверенным в себе и сохранит энтузиазм, а второй всегда будет сомневаться в себе и чувствовать стеснение.
Стыдить — все равно что бросить человека, а стыдиться — значит махнуть на себя рукой. Теперь понятно, откуда у нас страх покинутости. Он берется из отсутствия зеркала, отражение в котором необходимо нам для эмоционального выживания. По этой же причине очевидно, почему нас так страшит уход партнера: мы будем горевать оттого, что окажемся в изоляции, без зеркала. Но когда ты горюешь при наличии поддержки, происходит взаимное отзеркаливание. Для этого все и собираются на похороны: чтобы поскорбеть вместе. Горе исцеляется, когда мы отпускаем утрату и разделяем ее с другими.
Отзеркаливая партнера, мы имеем дело с его прошлым. Когда мы достигли осознанности, мы не пытаемся его исправить, а лишь поддерживаем партнера, когда он грустит или принимает решение. Мы уважаем его свободу, но всегда готовы подставить плечо. Так родители ведут себя с детьми подросткового возраста: информируют о вероятных последствиях их решений и дают свободу выбора. Мать не предотвратит ошибки дочери, но может помочь ей разобраться с последствиями.
Отзеркаливание способствует эмоциональному выживанию: мы получаем ресурс, благодаря которому сложные обстоятельства, через которые приходится пройти, не отравляют нам жизнь. При слабом отзеркаливании или вовсе без него нам кажется, что мы должны настроиться на партнера, иначе связь с ним, которая представляется огромной ценностью, оборвется. Бессознательное состоит не только из подавленных воспоминаний, как предполагал Фрейд: там спрятаны чувства, не встретившие понимания у партнера. Если в детстве вы получали отзеркаливание и сейчас позволяете себе выражать любые чувства соразмерно обстоятельствам, то у вас есть надежная страховка, которая поддержит вас во время кризиса. Порой в жизни приходится делать выбор, который никто не одобряет. Тогда, ради психологического и душевного спокойствия, надо либо искать поддержку, либо полностью положиться на себя.
Эмоционально зрелые люди благодарны тем, кто отзеркаливает то, что не было отзеркалено в их детстве. Незрелые люди высасывают из других все, что им нужно. Повзрослев, мы ищем тех, кто нас отзеркаливает, и сами обретаем умение делать это.
Некоторые родители боятся проявления чувств у детей. Когда сын говорит отцу: «Ты не понимаешь!» — это чаще всего значит: «Я не могу показать тебе, что чувствую, потому что ты не сможешь справиться с этими чувствами». Сын защищает отца от встречи с теми чувствами, которые могут напугать его. Можно всю жизнь прожить в заблуждении, что окружающие слишком уязвимы, чтобы столкнуться с проявлениями наших чувств. Отчаявшись получить отзеркаливание и обрести доверие к людям, мы лишаемся всего, что делает близость возможной. Интимность — это взаимное отзеркаливание.
Пять элементов любви, как стало очевидным, удовлетворяют одну главную потребность — в отзеркаливании. Оно служит проявлением настройки, эмоционального принятия и поддержки. Когда взрослые не считаются с чувствами ребенка, он не задействует весь диапазон чувственных «частот», и часть его души остается инертной. Вспомните, как радостно встретить человека, который любит вас и принимает со всеми вашими чувствами. В отношениях с таким человеком мы открываемся и освобождаемся; иначе говоря, они складываются. В таком союзе задействована целительная сила эмпатической настройки и осознанности.
С другой стороны, любовь без принятия нас и наших чувств сеет разочарование. Кто сможет обвинить нас после этого, что мы прячем свои чувства? В конечном счете избегание близости чаще всего обусловлено страхом снова быть отвергнутым, как в детстве. Разве это не пугает?
Вынуждать другого человека уговорами и обманом отзеркаливать вас совершенно неприемлемо. У этого есть две здоровые альтернативы. Во-первых, можно попросить прямо: «Выслушай меня, пожалуйста. Можешь держать меня за руку, пока я это говорю? Ты можешь оценить то, что я сделал?» Во-вторых, открывайтесь спонтанному отзеркаливанию — щедрому дару вселенной. Да, природа тоже нас отражает. И обнимает нас прямо сейчас. Так что отзеркаливанием мы не обделены, надо только его замечать. Доброта вселенной проявляется в учении Будды и во вселенском сострадании. Когда мы осознаем, что отзеркаливание — это благодать, нам уже не страшно никогда его не получить.
Представьте образ Будды с выражением лица, полным сочувствия, и увидите, что в нем отражены все ваши радости и печали. Такое отзеркаливание может принимать две формы: отключение испуганного жадного эго и сострадание человеческой доле. Как будто высшие силы помогают нам в трудных жизненных обстоятельствах. Сознание Будды сообщает нам, что мы разъединены, но не одиноки.
Отзеркаливание порождает собственное «я», как и то, что Хайнц Кохут называл «преобразующейся интернализацией — единением с идеальным источником силы и покоя». Ребенок конкурирует с родителями за власть, но проигрывает, после чего интернализует власть родителей и, как следствие, повышает собственную самооценку. Во взрослой жизни он уже знает, как интернализовать чужую поддержку и таким образом пополнить ее ресурс у себя. Преобразующая интернализация обеспечивает нас заботливым внутренним родителем — цельным взрослым «я» — для защиты внутреннего ребенка.
Фраза «Я — Будда» служит духовной формой преобразующей интернализации. В практике поклонения Авалокитешваре, бодхисатве сострадания, инициация начинается с почитания и заканчивается признанием, что между нашими «я» нет преград. Храм можно считать зеркалом нашей истинной природы — сознания Будды, дыхания Бога, высшего «я».
Божественное отзеркаливает нас, потому что божественную сущность человека нельзя разрушить или повредить. Это еще одно следствие осознанности, которая освобождает нас от угнетающей связи с эго и пробуждает многогранную самобытность, вмещающую божественное и природное начало. Эквивалентом божественного начала в буддизме является бодхичитта — сознание Будды в каждом из нас.
Когда я был маленьким, моя семья жила в городе, но каждое лето на несколько недель я ездил на ферму тетушки Маргарет. В сорок два года мне внезапно привиделся (во время сеанса телесной терапии) ее холодильник — он был всегда заполнен, в отличие от холодильника у нас дома. В тот момент я осознал, как часто в детстве мне хотелось есть. В памяти это не отложилось — разницу между изобилием на ферме и голодом дома запомнило мое тело. Дети могут не признавать, что их потребности не удовлетворяются, и отрицать это всю последующую жизнь. Не является ли холодильник метафорой эмоциональной пищи, которой у нас дома тоже не хватало? По этой ли причине у меня в кладовке всегда припасены консервы? Движет ли мной до сих пор страх дефицита? И поэтому ли я так скуп?
«Родители делали что могли» — так формулируется отрицание лишений. Но тело не обманешь. Мы чуяли нутром, чего нам недодали. Во взрослых отношениях мы продолжаем отрицать нехватку чего-либо и никогда ее не признаем и не прорабатываем. И это неудивительно, если учесть, как это непросто. Однажды испытав нужду, мы решаем: «Я не нуждаюсь в том, чего у меня нет».
Но за отрицанием скрывается безмолвный крик, сдавленное рыдание. Рациональное начало минимизирует последствия случившегося с нами на физическом, эмоциональном и сексуальном уровне, но эти последствия ощущаются каждой клеточкой тела. Оно не лжет, и его не проведешь. Для него ничего не значат отговорки вроде «Они желали добра» или «Они не нарочно». Тело понимает только «Это больно» и «Мне страшно / Я злюсь / Мне грустно / Я обессилен».
Если вдобавок к оправданию проявленного пренебрежения или случившегося предательства обелять виноватых, травма останется непроработанной. В работе над травмой рассматриваются не намерения человека, а последствия его поступка для вас. Но воспоминания могут причинять боль. Обычной реакцией на насилие является диссоциация, и, возможно, она сохранилась у вас до сих пор. Во время проработки травмы диссоциация должна прекратиться, и только вы знаете, когда будете к этому готовы.
Если в детстве вы подвергались насилию или вами пренебрегали, ваш внутренний ребенок может испытывать двойственные желания. Одна его часть стремится избавиться от прошлого, а другая — воспроизводить его и тем самым по-прежнему заявлять о неудовлетворенных потребностях. О кризисе или несчастном случае хочется рассказывать всем много раз. Повторение — это способ прийти в себя после шока. Но только проработка травмы освободит вас от прошлого. Это сложная работа, потому что в ней участвуют обе части вашего внутреннего ребенка, пока одна не победит. Да, что-то у меня внутри не дает мне быть счастливым. Как я могу остановить это?
Если первоочередные потребности человека не удовлетворялись, он может терпеть насилие во взрослых отношениях — в надежде получить больше, но не получая ничего. («Ты делаешь мне больно, но я не могу уйти».) Если в детстве, просыпаясь каждое утро, вы думали: «Меня здесь не любят, но я не могу уйти. Мне сделают больно, но придется остаться. Меня здесь не хотят, но мне некуда пойти», то и сейчас вы не сможете уйти. К сожалению, беззащитность получает ежедневные подтверждения, покуда мы остаемся в травмирующей ситуации.
ebooksa