– Постоянно об этом думаю и никак не могу понять.
Ренн снова начала терять надежду, и Дарк, судя по опущенным плечам, тоже.
– И даже если у нас будет все, что нужно для обряда, – сказал он, – мы не знаем, где его провести. Я даже не знаю, где мы сейчас.
– Я тоже. Я шла за табуном вверх по реке и думала, что она священная, но заблудилась, потому что пришлось прятаться от Избранных. Я не знаю дорогу в священную рощу. – И тут она вспомнила: – Некоторые места в Лесу можно найти, только заблудившись… Может, это здесь, как думаешь?
– Нет, – изменившимся голосом сказал Дарк.
Он пристально вгляделся в сосновую рощицу в десяти шагах от убежища, а потом молча пошел к соснам.
Что-то подсказывало Ренн, что за ним лучше не идти. Дарк в мгновение ока превратился из скромного парня в колдуна, который умеет говорить с духами.
Снег перестал, сумеречное небо очистилось от облаков и окрасилось в глубокий фиолетовый цвет. В Лесу стало очень тихо. Сосны избавились от дремы и наблюдали за происходящим. У Ренн мороз пробежал по коже. Приближалась третья ночь темной луны.
Звезды и снег подсвечивали длинные белые волосы Дарка. Он поклонился кому-то невидимому. У Ренн мурашки по спине пробежали, она потянулась к перьям покровителя племени. Перья были присыпаны мелом, и Ренн на мгновение усомнилась в том, что они ее защитят.
Дарк тихо говорил с кем-то невидимым:
– Я не хочу выказать вам неуважение, но мы – живые люди, поэтому прошу: не подходите ближе.
Замолчал ненадолго, кивая как будто в ответ, потом опять заговорил:
– Да, мы пришли, чтобы совершить обряд возвращения Первого Дерева… Но мы не можем найти то самое место, которое для этого нужно. Кто-нибудь из вас в силах нам помочь?
«Что? – удивилась про себя Ренн. – Сколько же здесь духов?»
Снова пауза, при этом Дарк поворачивал голову то вправо, то влево, как будто слушал разные голоса. Потом поклонился в знак благодарности невидимой толпе духов.
Когда вернулся к Ренн, взгляд у него стал ясным и он уверенно показал на вершину холма:
– Идем туда.
Глава 24
Волк прыгал на каменные стены ямы-ловушки, обломал когти и ободрал лапы, и все прыгал и прыгал, но выбраться не получалось.
Завыл, но Большой Бесхвостый не отозвался, и, что хуже всего, он совсем перестал чуять его душу. В последний раз, когда он чуял брата по стае, тот горевал и был в отчаянии, теперь же Большой Бесхвостый потерялся где-то за густой, сплетенной из корней деревьев сетью.