«Московская», – оживает динамик над головой.
Предыдущая – «Парк Победы», следующая – «Звездная». На зеленую ветку я не суюсь никогда, добираясь любым наземным транспортом. Там целых шесть станций подряд. На синей – три, и еще одна на противоположном конце. Можно рискнуть, особенно когда опаздываешь. Можно понадеяться на авось. Во всяком случае, пока мне везло.
Почему они больше не строятся? Тут тоже есть рациональное объяснение, его же не может не быть. Технические недоработки, нужно конструировать новый подвижной состав.
Почему на «Приморской» пассажиров до сих пор не выпускают и не впускают в первые две двери вагона? Длина платформы, разумеется. Только длина платформы, которую, конечно, не могли спроектировать иначе. Видимо, с тех пор, как перекрывали входы в первый вагон почти на всей линии, длина платформы увеличилась. Верно?
Почему за «Ломоносовской» заброшенные тупики и перегоны, выходящие на поверхность, где сталактиты свисают с потолка, отгорожены от путей и выходов не просто металлическими щитами – а бетонными пробками?
Много слов, которые призваны отвлечь от всего лишь трех главных вещей.
Первая известна очень многим. Метрополитен Санкт-Петербурга – самый глубокий в мире.
Вторая – только тем, кто интересовался закрытыми станциями. Створки дверей можно открыть как автоматически при подходе поезда, так и с пульта управления для машиниста. Любую дверь – ключом с платформы. Если же вы выйдете из тоннеля к станции, то пытаться раздвинуть эти черные, тяжелые металлические двери бесполезно. Бесполезно на всех платформах, какую силу ни приложи.
А третья становится понятной, если сопоставить первые две и вернуться к самому началу. К тому, как расположены станции.
Ведь чем сильнее хищник – тем больше у него зона охоты. Один километр, два. Пять. Десять. Одна станция. Три. Шесть.
Рельсы постоянно освещены – но в тупиках и заброшенных тоннелях нет света. Он никому не нужен там, где в бетонные пробки уходят обесточенные провода, а в полу не проложены рельсы.
Вы можете сказать, что я параноик. Но когда в одном из последних поездов вы входите в почти пустой вагон – смотрите на других пассажиров. И на всякий случай бросьте взгляд в зазор между створками станции и дверями.
Ведь вы тоже можете увидеть аккуратную, почти изящную многопалую конечность, которой хватает доли секунды для того, чтобы снова скрыться в темноте. И которая небрежно и беззвучно, можно сказать – нежно увлекает за собой, протаскивая в самом широком месте, субтильную девушку-подростка, оцепеневшую от ужаса.
Я подобрал ее наушники, и теперь они хранятся у меня дома. Напоминанием о том, что я не свихнулся.
Надеюсь, что к тому времени, когда начнут строить новые закрытые станции, я уеду из этого города навсегда.
В статье писательницы Ирины Богатыревой «Тайный, полезный и опасный: Московский метрополитен в городских легендах»[19] приводится классификация городских легенд о метро. Они условно делятся на:
1. Легенды о скрытом или непонятном (непонятом) знаке в метро – это почти все истории о влиянии Сталина на строительство (вроде той, где строительство Кольцевой линии объясняется неправильным истолкованием следа от чашки с чаем или кофе на схеме).
2. Легенды о скрытом вреде метрополитена для человека. Помимо международных историй про лезвия в перилах и иглах зараженных СПИДом (это сюжеты не только о метро, оно здесь выступает скорее как дополнительный «устрашитель» и как что-то максимально присутствующее в опыте горожан[20]), это также и истории о вредителях, животных и прочих существах, обитающих в тоннелях, а также об опасности подземки самой по себе.
3. Легенды о скрытой цели строительства метрополитена – это всяческие истории о Метро-2 и тайных коммуникациях и подземных городах.
Такой тематический рубрикатор справедлив и для крипипаст о метро. Но важно помнить, что не все городские легенды могут стать хорошими страшилками и тем более крипипастами. Как мы видим из классификации Богатыревой, в метро как бы проваливаются многие классические наземные сюжеты – и о Сталине, и о покойниках с призраками. Также для метрополитена справедливы все сюжеты о подземельях. Особое подземное пространство, конечно, не может не вызывать ассоциаций с загробным миром, особенно если вспомнить, как много наземных вестибюлей станций напоминают античные храмы, а платформы станций часто построены в виде трехчастной базилики с памятником в алтарной части. Потусторонний мир, вступив в отношения с которым можно либо получить выгоду (удачу), либо – проклятие.
ebooksa