Он приехал в монастырь унылым, полным смутных тревог, а уезжал успокоенным духом, с сердцем, полным надежды.
Когда великий князь, распрощавшись со святым игуменом, выходил из кельи, преподобный, дотронувшись до ризы Митяя, с которым до сих пор не обмолвился ни одним словом, спросил, пробуя на ощупь ткань:
— Кажись, алтабас? Чай, дорогонек? Да, да… Сколько на эти деньги можно было бы сирых и голодных согреть и накормить…
Отец Михаил, вспыхнув, с недовольствием взглянул на святого и вышел вслед за князем, ничего не сказав.
Замешкавшийся святой Алексий и Сергий посмотрели друг на друга.
— Суета… И гордость житейская… — промолвил преподобный.
Владыко только тяжело вздохнул в ответ.
Проводив своих именитых богомольцев, святой Сергий вернулся к себе в келийку, плотно запер двери и — стал на молитву.
Когда он начал молиться, время было недалеко за полдень, а когда поднялся с колен, уже стояла глубокая тьма.
Он был изнеможен, и с его лба крупными каплями падал пот.
Присел на лавку, чуть вздохнул и пошел будить звонаря, чтобы ударил в колокол к полунощнице.
В церковь он явился первым из братии.
Такова была сила духа в его немощном теле.
Насколько великий князь, умиротворенный беседою с преподобным игуменом, уезжал из монастыря полным бодрости душевной и надежды, настолько беспокойно и смутно чувствовал себя Митяй.
Святость и простота жизни Сергия, вместо того чтобы умилить, только раздражила его.
Гордый дух отца Михаила не мог помириться, что высшее счастье в жизни достигнуто простотой житейской и смирением.
А что святой Сергий счастлив — в этом Митяй не сомневался. Разве это не высшее счастье, что Господь внимает его молитвам? Разве не должно назвать счастливцем того человека, в сердце которого нет доступа ни злым помыслам, ни гневу, ни зависти, ни неисполнимым желаниям и дух которого всегда величаво спокоен?
И этого преподобный достиг отвержением от благ земных, от тех благ, которые составляли все для Митяя.
Значит, ему, Митяю, никогда не быть поистине счастливым.
Он задавал себе этот вопрос. И ответ был ясен: для этого надо поступить так, как поступил святой Сергий: отречь себя, уйти в пустыню, молиться, работать…