— То есть подозревать можно любого? — уточнил Крюков.
— Точно, в цвет попал, командир, — согласился Чапаев. — А кому это было нужно больше всех?
Крюков сделал огромный глоток пива. С янтарной полоской воблы во рту, стоя на сквознячке, философствовать и выстраивать логические конструкции было ничуть не менее приятно, чем сидя в кресле с трубкой в зубах на какой-нибудь Бейкер-стрит.
— Первый кандидат — продюсер Сароев. Яго стукнул Карпу, что Сароев вложил в наркоту все призовые деньги. Хотел прокрутить с наваром, а их, сам знаешь, свистнули.
— Горячо, — одобрил версию Чапаев. — А другие варианты имеются?
— Я стукнул Яшке, что наркоту Расула и бабки Карпа взял Лось с помощницей. Возможно с Диной.
— Значит Лось? — предположил участковый.
— Или помощница.
— Но ведь Дину убили!
— Я же сказал — возможно! Она что. единственная кандидатка в киллеры на весь Приокск? Я вот тут с одной покувыркался. — Крюков закряхтел: так свежи были воспоминания о прошедшей оргии, — так чуть до смерти не заездила. Допивай и трогаемся, не фига на пивной пене гадать. На завод, пролетарий! Машина вас ждет, товарищ!
Крюков отвел бывшего участкового, а ныне командующего вытрезвителем, на платную стоянку, где оставил свою старую верную «рябуху». Увидев ее, Чапаев был крайне удивлен.
— У тебя же в прошлый раз была желтая, или я что-то путаю?
Крюков не заставил долго себя упрашивать и просветил его.
— Просто в прошлый раз мы с тобой угнали чье-то такси. Не нарочно, конечно, так получилось. Но все равно нехорошо.
— Нехорошо, — согласился Чапаев. — Теперь обязательно неприятный осадок останется. А ведь это еще один шаг к инфаркту.
— Не волнуйся, тебе это не грозит, — утешил его Крюков. — Из того места, куда мы направляемся, живым нам вряд ли выбраться. Наверняка нас там примут с распростертыми объятьями.
И он полез под сиденье за отверткой, чтобы завести машину…
Вообще-то никто их на заводе не ждал, а если бы и встретили случайно, то вряд ли хлебом. Скорее, солью. Из обоих стволов. И даже не солью, а кое-чем покрепче. Когда они подъехали к предприятию, Чапаев показал капитану, где лучше поставить его «рябуху». Заглушив двигатель, Крюков извлек из-под водительского сиденья свой большой еврейский пистолет, а затем и коробку с патронами под парабеллум. Он высыпал на ладонь горсть тускло посверкивающих томпаковой плакировкой цилиндриков и задумался.
— Ну не странно ли? Пистолет еврейский, а маслята к нему немецко-фашистские. Где же логика? Где, наконец, политкорректность?
— Хорош звездить, — нелюбезно оборвал его рассуждения Чапаев, совершенно не интересовавшийся, в отличие от многих других представителей милицейского корпуса, расовыми и национальными проблемами. — Я вообще за Интернационал. Лучше объясни, куда и зачем мы тащимся?
ebooksa