— Но, честно говоря, дорогой мой Зигер, когда вы узнали, что братья были осуждены как убийцы, вы смогли этому поверить?..
— Конечно нет, мой друг. Это было невероятным! Они всегда казались мне настолько же умными, насколько и честными, казались людьми, которые испытывали глубокую признательность к капитану Джибсону и к вам. Да нет, никогда я не мог подумать, что они виновны.
— А если они и были невиновны? — спросил Хаукинс, глядя прямо в глаза Зигеру.
— Неужели вы еще сомневаетесь в этом?..
— Я убежден, что они не преступники, хотя у меня пока нет доказательств!
После столь категоричного заявления Зигер сказал:
— Послушайте, дорогой мой Хаукинс, Гамбург на Кераваре и я в Порт-Праслине, мы расследовали самые малейшие детали, мы не пропустили ни одного племени, не собрав информацию. Нигде, в том числе и на Новой Британии, ни один из туземцев не может быть заподозрен в убийстве капитана Джибсона.
— А я и не говорю, мой милый Зигер, что преступление совершили туземцы, но оно не было совершено и братьями Кип…
— А кем же? Поселенцами? Матросами?
— Да, матросами.
— Какого же корабля? В то время в порту Керавары стояли всего три корабля, и ни одного — в Порт-Праслине.
— Был… один.
— Какой?
— "Джеймс Кук"…
— Что! Вы подозреваете, что кто-то из ваших людей — убийцы?
— Да, Зигер, и именно те, кто нашел на обломках затонувшей "Вильгельмины" оружие, которым и воспользовались. Те самые, кто потом подсунул это оружие в дорожный сундук братьев Кип, а потом и деньги Джибсона.
— Да разве были в составе экипажа люди, способные на такое?
— Были, и в частности из тех, кого боцман Балт набрал в Данидине и кто начал бунт против нового капитана.
— И один из них был убийцей?
— Нет, я обвиняю в этом убийстве Флига Балта.