— Так подозреваемые пока не запираются… может, сумеют избежать знакомства…
Язва…, хотя алгоритм рассуждений правильный. Остается кое-что уточнить:
— А как насчет Марлезиано?
— Такую вкусную добычу как сам Председатель Верховного суда Угорь никому не отдаст.
И невинно улыбается, вот же… ехидна. Но да, Фиоримондо Марлезиано он допросит сам, и очень надеется, что старик не начнет увиливать! Он его уже в прошлый раз пожалел, не стал отнимать артефакт-стимулятор сердечной мышцы, понимая, что иначе судье конец, но даже давние дружеские связи их семьи не спасут его от выяснения происхождения такого арт-изделия. Теперь он вооружен указом Гроссера и, если понадобится, вынет из него ответ вместе с сердцем и артефактом. Шутки закончились, началась погоня за охотниками на Пирамиду, Пружинку и Кость.
Фиоримондо Марлезиано, взятый за жабры в собственном особняке, на сей раз уже не пытался отпираться. После четкого разъяснения, что дело взял под контроль сам руководитель верхней палаты Хельветского парламента, и разрешил применять любые методы дознания, он как-то обмяк и покорно выложил все подробности. Действительность оказалась удручающе глупой, что ли… После очередного сердечного приступа около полугода назад врачи из клиники Раконти прямо предупредили судью, что с таким изношенным органом ему осталось жить всего несколько месяцев. И что сейчас специалистов, способных создать арт-изделие для его спасения, не существует. И он почти собрался умирать, пока… пока его же секретарша Дина Сольвино не убедила его попробовать побороться. И податься в нетрадиционную медицину. Вернее, в контрабандную.
По ее словам, это в Хельветции нужные специалисты отсутствуют, а за рубежом они очень даже имеются. И периодически навещают федерацию. Разрешения на работу в чужой стране у них, разумеется, нет, но его же интересует только результат? По наводке своей секретарши он трижды встречался с изготовительницей артефакта в условиях строжайшей секретности в разных гостиницах Линцоны. За стимулятор сердечной мышцы расплатился наличными. Кто это был, он не в курсе. Все, что может сказать, это то, что она была в мешковатом балахоне и шляпке с вуалью, и очень просит не отнимать у него артефакт вкупе с возможностью прожить еще несколько лет…
ДиФаушер аж зубами скрипнул от такого наивного детского лепета. Так-то ему и предъявить старику нечего, кроме страха окочуриться и последующей покупки незнамо чего из-под полы. Ладно, вынуть правду из его секретарши — не фокус, он напустит на нее Эгле Штелль, чтоб ей жизнь сладкой сбричолатой не мнилась. Девчонка ей все обскажет, особенно если Эгле применит свои любимые орудия беседы, причем, очень быстро! И получив от судьи координаты этой шустрой работницы пера и чернил, Элберт направился прямиком в управление Верховного суда, назначив там же встречу помощнице по переговорнику.
Он уже предвкушал, как эта запуганная Эгле шмакодявка начнет делиться информацией и никак не рассчитывал на зрелище, которое предстало их глазам. Тело граи Сольвино распласталось на полу за ее собственным рабочим столом. Эгле присела на корточки и принялась быстро осматривать труп, параллельно проверяя содержимое карманов.
— Как именно ее прикончили? И когда?
— Кухонный нож. Удар один, в сердце, били со знанием анатомии. Смерть наступила не более пятнадцати минут назад. Личные вещи и документы на месте… а вот переговорника нет.
— Я вызову на тело здешних «козодоев», а ты пока опроси ее сослуживцев насчет тех, с кем она общалась, кто-то же знает, откуда у нее такие интересные знания об иностранных изготовителях артефактов…
И надо срочно предупредить остальных членов группы. Кто-то явно «рубит концы», и следующими могут стать уже не эта девчонка, а кто-то из баб владельцев родовых артефактов. Кстати, эта смерть может стать хорошим стимулом для развязывания языков… даже самые тупые и упертые свидетели способны сообразить, что чем больше будут знать сыскари, тем меньше оснований убирать не единственных обладателей информации о преступниках.
А прибывшие на труп «козодои» если не обвинили их прямо в смерти Дины Сольвино, то ясно дали понять, что подобные происшествия для их населенного пункта редкость и начались они именно с момента прибытия группы диФаушера в их благополучный город. Ну да, конечно, продажа полуподпольных артефактов и последующее убийство произошло в Линцоне, а виноваты в этом только сегодня понаехавшие сыскари. Железная логика.
И дополнительный осмотр трупа набежавшими полицейскими экспертам ничего не дал. Нет, они конечно сняли в приемной следы и отпечатки, только чуял диФаушер, что ничего они из них не выудят. Тот, кто так лихо прикончил эту девчонку чуть не на глазах у всего управления, наверняка подстраховался. И «чистяки» на обувь нацепил, и «антибрызгач» для одежды не забыл, потому что точно знал, что идет убивать. Вот как он в управление Верховного суда сумел без пропуска просочиться, это интересно… или ему пропуск выписали? Кто?
— Эгле, проверь заодно бюро пропусков, просто так он сюда войти не мог. Кстати, будет забавно, если он до сих пор не вышел… они хоть входы-выходы в управление перекрыть удосужились?
— Да, догадались, тогда я пока к охране насчет пропусков…
— А я с главным «козодоем» побеседую…
Глава группы полицейских помощь конкурентов принимать ни в какую не желал и всячески отмахивался от любых советов. Поняв, что их тут явно не хотят видеть диФаушер плюнул, подхватил под руку вернувшуюся Эгле, и повел ее на выход из здания Верховного суда.
— Нашелся кто-то интересный среди тех, на кого заказаны пропуска?
ebooksa