— Да, они сильнее… Нам приказано свернуть аэродром! И это тогда, когда мы только хотели его развернуть, несмотря на потери первого дня… Все соколы, как сами черти, рвутся в бой!
— Ты сказал… потери?!.. Потери! — взволнованно спросила Люцина.
— Потери!.. Ты что же думаешь, это игра в куклы?
— Но ради Бога, отец! Какие потери?
— Тяжелые потери. Капитан Квятковский, поручики: Витовский, Францишек, Жадринский, Хльонт — сбиты в первом воздушном бою над Збоншином… Семнадцать нижних чинов и офицеров убиты при бомбардировке базы. Поручики: Рутковский и Сливинский не вернулись на свой аэродром… Вот какие поте… — и не договорил, взглянув в глаза Люцины.
Ничего не сказала девушка. Подстреленной птицей упала к ногам старого Симона и, судорожно обняв пыльный сапог, затряслась в беззвучных рыданиях.
— Что с тобой, дочка? Ну будет же, будет, — подымая дочь, бормочет растерявшийся отец.
— О, отец!.. Поручик Сливинский!.. Мечислав… Ме-е-чик!..
— Что Мечик? — начиная постигать смысл происходящего, спрашивает полковник.
— Я люблю его, отец, — сквозь рыдания тихо говорит Люцина, — сегодня он должен был просить у тебя моей руки…
— М-да… Экая… право, неприятность, — смущенно и растерянно бормочет отец. С Люциной начинается истерика; она бьется у ног и всхлипывает. Но старый, закаленный солдат понял, как успокоить дочь. Он отрывистым голосом говорит:
— Прекрати рюмсать, вытри слезы, Люцина! Мечислав Сливинский был прекрасный офицер и достойный человек. Я гордился бы таким зятем. Но он бы упрекнул меня за слишком мягкое воспитание, увидев тебя такою сейчас. Родина наша в опасности. Одна великая женщина сказала: «Лучше быть вдовою героя, чем женою труса!»
— Отец! — как бы прося пощады, шепчет Люцина.
— Крепись, дочка! Ты не первая и не последняя полька, которой есть о ком плакать… Подумай о них. Думай о тяжелой доле всей нашей отчизны, которой выпало перенести тягчайшие испытания. Молись… Может быть, и не погиб свой нареченный… Мне не верится, что он погиб, — бросал отец маленькое, незаметное семя надежды в израненное сердце Люцины.
Полковник, даже не обедав, громко стуча каблуками, в глубоком раздумьи обошел весь дом и снова уехал в штаб.
Дочь и невеста солдата нашла в себе силы овладеть разыгравшимися чувствами. Но как тяжело, как невероятно тяжело!
Хотелось зарыдать так громко, чтобы там где-то, под облаками, с самолета услышал ее Мечислав.
— А, может быть, он уже лежит поверженный на землю со своим аппаратом? Нет, не может быть! Вот только несколько десятков часов тому, Мечик был с ней, такой радостный и… подарил ей звездочку. Люцина помчалась на веранду, но сентябрьская ночь взволнованно дремала под толстым покровом тумана…
Люцина позвонила отцу в штаб. Долго молчит противная, зловещая и холодная черная трубка — неужели испортилась? Наконец, она слышит далекий, такой замогильный голос отца и решается спросить:
— Не слышно ничего о Мечиславе?
ebooksa