Похождения Петровича и много чего другое…

22
18
20
22
24
26
28
30

Барак вдруг начал размахивать руками и декламировать:

− Быть или не быть, вот в чем вопрос.

Достойно ль Смиряться под ударами судьбы, Иль надо оказать сопротивленье И в смертной схватке с целым морем бед Покончить с ними? Умереть. Забыться…

− У Сарая окончательно крыша поехала от перенапряжения! — Шепнула на ухо Петровичу неожиданно объявившаяся Ангела Меркель. — Лучше не будем ему мешать. И не надо никуда стрелять пожалуйста, договоримся!

− Так погибают замыслы с размахом, В начале обещавшие успех, От долгих отлагательств. Но довольно! Офелия! О радость! Помяни Мои грехи в своих молитвах, нимфа.[1]

Барак Обама закончил монолог, и раздались продолжительные аплодисменты. Он благодарно раскланялся и получил в дар от Ангелы Меркель огромный букет голландских тюльпанов.

Потом, разумеется, состоялась грандиозная пьянка. На которой даже сам батька Лукашенко помогал разносить закуски и напитки.

«Голова трещит!» − Подумал про себя Петрович. — «Всё уже было! Ничего нового…»

6

− Ты кто?! — Спросила Маша, потягиваясь в кровати после утреннего глубоко сна, мигая ещё нераскрывшимися огромными глазами.

Её вопрос был обращён к полупрозрачному человеку, висящему в позе лотоса в углу её комнаты под потолком.

− Я Петрович.

− А что ты здесь делаешь?

− Вишу!

− Сейчас мама или папа зайдут, увидят тебя, и заругают!

− Не заругают! Я могу становиться полностью прозрачным.

− Смисной! — Улыбнулась Маша.

− Ты меня не боишься?

− Не боюсь! А должна?

− Не должна. Я повишу тут немного, отдохну, и дальше полечу. У тебя здесь энергия благоприятная.

− А где твоё тело?

− Оно в реакторе Южно-Украинской АЭС лежит, тут недалеко, чтобы он штатно работал и не взрывался. Понимаешь, Обама со своими прихвостнями урановые стержни стибрили…. Ну как всегда, короче. Хотели, как лучше…. А всё равно как всегда…

− Прикольно! — Засмеялась Маша. — Я таких рассказов ещё никогда ни от кого не слышала!