У Анкоры-Ещё от разговора с Петровичем вроде бы начал загораться в огромных чёрных глазах какой-то огонёк, но опять произошла невезуха. Петрович элементарно не рассчитал своих сил, потому что пришёл в гости к итальянке на голодный желудок. А у той, естественно, холодильник оказался совершенно пустой (ну это с русской точки зрения). Закусывать было нечем, Ещё свои порции в бокалах обильно разбавляла апельсиновым соком, а Петрович был натурал. Он пил Мартини неразбавленным.
Поэтому через некоторое время Петровича совсем перестали слушаться руки. Они начали вытворять такое, что ему самому стало стыдно. И он опять потерпел фиаско.
Возмущённая невоспитанностью рук Петровича, итальянка Ещё с позором изгнала его из своей однушки приговаривая: «Dio mio! Бофэ мой! Пьетровьич! Вали отсюда несолоно хльебавши!» И держала при этом в руке работающий блендер «Бугатти».
В третий раз Петрович пришёл к Ещё за солью с шахматной доской под мышкой. Заинтригованная итальянка впустила его. Но и в этот раз старания Петровича были тщетны.
Несмотря на то, что у него был когда-то первый разряд, его «ферзевый гамбит» загнулся от её «сицилианской защиты» на двадцать восьмом ходу. Ему пришлось с позором сдаться при «потерянном качестве», потому что перспектива остаться на глазах итальянки совсем «голым королём» его не прельщала.
Казалось бы всё?! И Петровичу совсем не светило Ещё?
Но однажды летним вечером он сидел перед своей парадной на скамеечке и писал на планшете очередной рассказ для сайта. Естественно про Петровича.
Раздалась знакомая барабанная дробь знакомых шпилек. И ох! И ах! Итальянка заинтересовалась тем, что пишет Петрович. «Ах это вы тот самый Пьетровьич? Il mio amore! Как я вас лублу! Как я лублу ваши рассказы! Приходите ко мне почаще за солью!»
И той же ночью Петрович засыпал в объятиях жаркой итальянки. Она часто повторяла своё имя по-русски: «Ещё! Ещё!»
А в его голове всё вертелась мысль: «Женская душа неисповедима, ё-моё…»
Примечания
1
В. Шекспир, перевод Б. Пастернака
ebooksa