– Шура, если тебя так сильно беспокоят деньги в кармане государства, то я готова заплатить из своего кармана.
– Готова она, – проворчал Наполеонов, – тоже выискалась мне юная пионерка.
– Шур… – протянула она.
– Твоё Шур звучит как мур! – воскликнул он.
Она рассмеялась.
– Ладно, – решил для себя Наполеонов, – я буду сидеть в своём кабинете столько, сколько тебе понадобится. Когда ты закончишь свои интриги, позвони мне. Я выключу свет и поеду домой.
– Спасибо, Шурочка.
– Пожалуйста, – ответил он недовольно, – только с вас коробка «Наполеона».
– Хорошо, – тихо рассмеялась Мирослава. Мысленно поздравив себя с тем, что легко отделалась. Пирожные и торт «Наполеон» были любимыми сладостями её друга детства, который так и не утратил некоторых детских пристрастий.
После разговора со следователем, уверенная в том, что он её не подведёт, Волгина заехала на свою городскую квартиру, загримировалась и переоделась так, чтобы не отличаться от других девушек – дочек, сестёр и подружек современных нуворишей. При этом она старалась не допустить в наряде и раскраске вульгарности и излишней откровенности, дабы не сойти за девушку нетяжёлого поведения.
И если в клуб она просочилась без всяких затруднений, то для того, чтобы отыскать в разноцветном сумраке зала Вадима Троянова, ей пришлось потрудиться. К тому же предмет её вожделения был плотно облеплен сразу тремя девушками. Приблизившись к четвёрке почти вплотную, Мирослава рассмотрела лицо Троянова и подумала: «Красав
– Чего такие понурые? – спросила она.
– Чего? – переспросил один из них.
– Почему без подружек?
– На подружек деньги нужны, – буркнул другой парень.
– А у вас нет?
Вся троица помотала головами.
– Чего же вы сюда притащились? – спросила она насмешливо.
– Тебя не спросили, – резко ответил первый.
– Вот! – Мирослава подняла вверх указательный палец.