– Лида, он не виноват, – вступился за следователя Устюгов. – Он же не знал, что у меня сердце слабое.
– Мог бы догадаться, – сердито проговорила женщина, – видно же, что вы уже не мальчик.
– Ну, ну, Лидуся! – шутливо погрозил ей пальцем Устюгов. – Я ещё о-го-го!
Лидуся вошла в кабинет зама, взяла стул с высокой спинкой и села. Лаврентий примостился на подоконнике позади зама.
– Я Лидия Васильевна Гаврюшина, – заявила женщина.
– Об этом я уже и сам догадался.
– Как же это, позвольте вас спросить.
– Очень просто! Здесь даже стены с трепетом произносят ваше имя.
Её губы дрогнули в невольной улыбке, но она тотчас прогнала её и стала выглядеть ещё суровее, точно устыдившись своей минутной слабости.
– Может быть, вы представитесь? – в голосе дамы следователь расслышал плохо скрытый сарказм.
– С удовольствием, – ответил Наполеонов, – следователь по особо важным делам, Александр Романович Наполеонов. – Он протянул ей удостоверение.
Она долго его рассматривала. У него сложилось такое впечатление, что Лидуся его сейчас обнюхает со всех сторон и попробует на зуб.
Но она воздержалась, вернула документ Наполеонову и спросила:
– И какое же особо важное дело привело вас к нам?
Наполеонов взял точно такой же стул, как тот, на котором сидела она, поставил его напротив женщины, сел и сообщил:
– Позавчера поздним вечером убита жена вашего шефа – Нина Харитоновна Авдеева.
– Ясно, – сказала женщина, и по её лицу не было заметно, чтобы она была расстроена этим известием.
– Вашего шефа нет дома.
Она кивнула:
– Он, наверное, уехал куда-нибудь отдохнуть на несколько дней.