Полковник Гущин не ответил: стоппер в виде «свитка» значился в списке вещей, которые эксперты лишь «зафиксировали» в доме Зайцевых, однако не изъяли. На стоппер никто не обратил внимания.
— И он тебе еще пригодился. — Клавдий Мамонтов кивнул. — Что было дальше?
— Мое фатальное невезение продолжилось. Вы к нам явились вдруг. — Зайцев обвел их тусклым взглядом. — Ирония судьбы. Нет, такой я от нее удар получил, почти нокаут! Я все сделал, чтобы остаться вне поля зрения полиции, приложил столько усилий! А он… Адька привел полицию по собственной детской глупости прямо в наш дом. Я испытал шок, когда вы приехали. Не знал, что думать, куда бежать. Потом оказалось, вы явились из-за Адькиных проделок на озере… Но все равно я испытал потрясение. Если бы не ваш внезапный приезд, я бы не тронул Женю. Она мне чатила — она была в ужасе, писала, что ее племянник убил Анну из-за квартиры, его арестовали и теперь посадят. И что она не может больше заниматься моими делами, потому как у нее своих по горло теперь — и похороны сестры, и надо племяннику искать адвоката. Она сильно психовала.
— Она потребовала закончить наши дела, заплатить ей заработанное, окончательно рассчитаться. А я вспоминал вас, как вы, полиция, нагло вели себя с нами в нашем же доме. Я испытал панический ужас оттого, что вы уже обратили на нас внимание, зацепили нашу семью крючком и, возможно, станете интересоваться всем и дальше. И раскручивать, раскручивать… А Женя такой опасный свидетель. Пусть она сейчас обвиняет племянника, но кто ей помешает связать убийство со мной и нашими общими делами впоследствии? Она же умная прожженная баба… И она продолжит меня шантажировать, не отпустит уже никогда… Или донесет вам. Короче, погубит меня.
— И вы решили устранить и ее? — подытожил Гущин.
— Из страха за свое будущее. Идя к ней, я забрал с собой и стоппер, и ножик. Я убил ее в саду. Это далось мне легче, чем убийство Анны.
ПАУЗА.
Они ждали, что он сделает напоследок — в день смерти своего отца и в момент истины — чистосердечное признание.
— Ева утратила остатки разума, отец изменил завещание в мою пользу. — Василий Зайцев словно перечислял, откладывал костяшки на каких-то невидимых своих собственных счетах. — Я не убил Еву, хотя сначала планировал. И добился своего — фабрика отныне моя. Но Ева едва не прикончила Адьку… А я, честное слово, никогда не хотел его смерти. Скончался от рака мой отец. Я, сам того не желая, убил пьяницу и мошенницу, выдававшую себя за покойную акушерку. Первую из-за того, что она меня начала шантажировать, из-за того, что мне с ней перестало везти. А ее сестру я убил… из-за вас.
— Из-за нас? Из-за того, что мы явились тогда к вам домой и ты струсил? — Клавдий Мамонтов жестко усмехнулся. В отличие от Макара он, казалось, не испытывал к парню ни малейшей жалости — несмотря ни на какие обстоятельства. — Ну, ты большой оригинал, Вася.
Глава 47
Five O’Clock
Пролетело десять дней.
Клавдия Мамонтова выписали из госпиталя, и он перебрался к Макару. На профессорскую дачу родителей, где он жил всесезонно, работая в Бронницком отделе полиции, переехали его родители — лето вступало в свои права. Июнь…
В первые же свободные выходные явился и полковник Гущин, известив, что он останется до среды, использует накопившиеся отгулы, и они с гувернанткой Верой Павловной непременно порыбачат.
В пять часов под липами в парке на цветущей лужайке у Макара накрывали вечерний чай на английский манер. Забинтованный Клавдий Мамонтов сидел в плетеном садовом кресле и размышлял, что мир, столь изменившийся на их глазах, отделен от дома на озере невидимой границей. Здесь у Макара все было как прежде. Английский сервиз, расписанный цветами и бабочками, душистый чай, творожное печенье и шоколадный торт, в которые горничная Маша щедро вложила свое кулинарное искусство пополам с затаенной поздней любовью.
— Ты сейчас на больничном, затем тебе положен отпуск — глядишь, и лето прошло. А дальше решишь с холодной головой, не с кондачка, увольняться или нет, — полковник Гущин как ребенка уговаривал Мамонтова. Ему не хотелось, чтобы Клавдий покинул полицию. — Времени на раздумья у тебя достаточно.
Клавдий Мамонтов не желал его огорчать, но он уже все для себя давно решил.
— Через неделю начнешь осторожно разрабатывать плечо, руку, — вещал Макар бодро. — Сначала лечебная гимнастика. Наймем тебе тренера онлайн. Затем будем потихоньку играть в бадминтон, Клава, как в детстве. И Августа с тобой сразится — она ни одного воланчика не пропускает, шустрая! Ну а после перейдешь к своей силовой тренировке и гребле. Еще в боксе с тобой в спортзале кулаками постучим.
ebooksa