Коридор затмений

22
18
20
22
24
26
28
30

Однако не очень удачно. В прыжке он задел ногой старую ржавую бочку, стоявшую под деревьями, и она опрокинулась, покатилась, ударилась о ствол. Клавдий упал на бок.

И в этот момент дверь дома с грохотом распахнулась и на пороге возник невысокий плешивый мужик в спортивном костюме «адидас» с помповым ружьем в руках. Он вскинул ружье, даже не целясь, и…

Грохнул выстрел!

Пуля — помпа оказалась переделанным боевым самострелом! — пробила ржавую бочку в каких-то пяти сантиметрах от головы Клавдия Мамонтова. Тот перекатился на живот, пытаясь извлечь из кармана бронежилета пистолет, но тот застрял.

А мужик в «адидасе» — Костян Крымский — снова вскинул свой помповый самопал и начал палить кучно и яростно. Пули просвистели над головой Клавдия, поразили ствол дерева, за которое он хотел спрятаться, снова перекатываясь на другой бок. Невозможно было не то что встать на ноги под таким огнем — он не мог поднять головы, не мог достать табельное оружие.

Со стороны забора послышались глухие удары — полковник Гущин и Макар пытались высадить ворота. Затем Клавдий услышал звук мотора — наверняка это Макар решил выбить ворота своим внедорожником.

— Нет! — заорал ему Клавдий Мамонтов. — У Крымского карабин!

Костян Крымский повернулся — у него еще оставались патроны — и выстрелил в сторону ворот. Они вылетели, выбитые бампером внедорожника, — за рулем его, конечно же, был отчаянный Макар!

Выстрел!

Внедорожник вильнул в сторону и остановился.

Клавдий Мамонтов… похолодел, он в тот миг решил, что Макар убит…

Не думая о себе, он вскочил на ноги и…

Выхватил из гнезда в чехле бронежилета светошумовую гранату, запустил ее в сторону Костяна Крымского.

Взрыв! Вспышка! В доме выбило стекла в окнах.

Сквозь едкий дым Клавдий увидел, что оглушенный Крымский швырнул в сторону помповый самопал, где кончились патроны, и… шатаясь, тряся головой, сверзился с крыльца, упал на колени и ползком, ползком, на карачках скрылся за углом дома.

А из внедорожника, открыв дверь, вывалился на траву Макар.

— Я чуть не оглох! Клава! — заорал он.

— Не ранен?

— Нет!

— А наш где?