— Меня и так уже прославлять начали, — напомнил я. — Московский митрополит службы велел провести в честь освобождения Москвы и вождя освободителей.
— Так и назначим его патриархом, вместо дискредитировавшего себя Керима, — предложил Мирон.
— Правильно! — одобрила Аленка. — Сбежавший из Москвы лживый и подлый Керим обзывал Алексея самозванцем.
— Где бы найти честных служителей культа? — спросил я. — Не хамелеонов, возможно ли в принципе такое?
— Нет честных служителей! — ответил Хорошук.
— Я так не думаю! — возразил Мирон. — Просто ты не встречал настоящих мучеников веры.
— А ты встречал? — удивился Хорошук.
— Встречал и неоднократно, — ответил Мирон.
— Мужчины, не спорьте! — прикрикнула Аленка. — Что касается новой веры, мы распространим ее по всему миру, как и социалистическую идею.
Я слушал и думал о том, что любая революция меняет элиту и устанавливает свои правила. Но Мирон прав: чтобы не было излишней напряженности в обществе, лучше все проводить в привычном здесь порядке указами царя, угодного Богу. Так можно будет назначить своих людей во все структуры власти и менять законы. Народ высказал свое желание: видеть меня царем. Осталось созвать учредительное собрание.
— Если дать время, то мы укрепимся и станем еще сильнее, — сказал Александр Непомнящий. — Тогда можно будет экспортировать наши идеи в другие страны.
— Весь мир хочешь объединить идеей социализма? — спросил Мирон.
Александр согласно кивнул:
— Хорошая идея! Создать бы всемирную империю под нашим руководством. Это покончило бы со всеми войнами раз и навсегда!
— Так мы же войну начали, — напомнил Хорошук.
— Не мы, а людское недовольство, — возразил Александр.
— Но ведь люди всегда чем-то недовольны, — сказал Хорошук.
Александр пояснил:
— Мы народный гнев перенаправили в освободительную борьбу. Когда восторжествует справедливость, поводов для недовольства будет меньше.
— Недобитый Нитуп может представлять угрозу установления справедливости, — сказал Хорошук.