Агония

— Он все равно на машине.

— Я такси вызову.

— Ему не трудно захватить тебя. Не понимаю, в чем проблема. Скажи, что не так. Он тебя напрягает? Нагрубил, оскорбил? Что? Я заметил, что ты очень остро на него реагируешь.

— Если ты это заметил, зачем нас сталкиваешь? — не выдержала она.

— Скажи, в чем дело, и я решу этот вопрос.

— Ни в чем.

— Регина, — голос стал настойчивее, — скажи, в чем дело.

— Во сколько он заедет?

— Он позвонит.

«Совсем ненормальный», — подумала Регина, положив трубку.

Злилась на Влада за идиотское поведение; на себя — за гулко стучащее сердце и дрожащие руки; на Шамрая — за то, что не могла относиться к нему равнодушно. Из кожи вон лезла, чтобы избежать встречи. Потеряла покой и сон после того, как снова его увидела. Убеждала себя, что это временно, увлеклась, бывает, но пройдет. Совестью мучилась! И Рейман словно нарочно подогревал ее мучения идеальным поведением: заботливый стал и до тошноты нежный, ни придирок, ни претензий.

Она ломала себя, преодолевая безумное влечение и пытаясь сохранить отношения, а он дал ему адрес, телефон…

На! Иди! Еще б в постель уложил! Бери!

Надев платье, но еще не застегнув молнию, Регина снова набрала Влада:

— Рейман, ты ревнивый?

— Я ревнивый, — в голосе послышалась улыбка, — и ты это знаешь.

— Тебе там нормально? Ты ко мне друга присылаешь, на которого, как ты выразился, я остро реагирую.

— На него все так реагируют. Дело не в ревности.

— А в чем?

— В том, что ты не шлюха и я тебе доверяю. Я тебя с родителями познакомил, это же не просто так. Кстати, родители Вадима тоже будут.