Не буду врать, меня волнует его искренность и напор. Я очень сильно любила Виктора и не собираюсь обесценивать все, что было между нами. Чувства не испаряются бесследно по щелчку пальцев. Он все еще мне дорог, но я хочу поступить честно. В первую очередь, по отношению к нему.
– Мы можем быть только друзьями, – произношу уверенным тоном. – Я пойму, если ты захочешь полностью прекратить общение, но это мое окончательное и взвешенное решение. Ты никак не можешь на него повлиять.
– Совсем? – тихо спрашивает он, крепче сжимая мои ладони.
– Совсем, – утвердительно киваю я. Вик убирает руки и, откинувшись на спинку стула, сверлит меня пронзительным тяжелым взглядом.
– Чем он тебя взял? – в его голосе звучит горечь и обида.
– Я не буду обсуждать это с тобой.
– Почему нет? – Виктор резко наклоняется вперед, положив локти на стол. – Мы же теперь друзья. А друзья делятся личными секретами.
– Не думаю, что ты готов к дружбе, – категорично качаю головой.
– Зря ты так думаешь. Я не собираюсь навязываться и преследовать тебя. Ты высказалась. Я услышал и принял. Если по-настоящему любишь человека, то желаешь ему счастья, и если любимый человек счастлив с кем-то другим, то ты его отпускаешь и живешь дальше. Согласна?
Поколебавшись, я неуверенно киваю. Он безусловно прав. Мое сомнение вызвано не вложенным в слова Виктора подтекстом, а личными и глубоко-сокровенными причинами и страхами.
– Ты с ним счастлива, Олеся? – следующий вопрос выбивает меня из колеи, хотя он логически вытекает из предыдущей реплики. – Уверена, что он – именно тот, кто тебе нужен?
Как нельзя вовремя раздается рингтон моего мобильника, лежащего на столе. Я хватаюсь за него, как за спасательную соломинку, и отвечаю, даже не взглянув на имя вызывающего абонента.
– Да, – нервно выдыхаю я.
– Ты еще в институте? – это Кравцов. Черт. Нашел время. – Можешь говорить?
– Сейчас не очень удобно. У тебя что-то срочное? – чувствую себя дико неловко под пристальным взглядом Виктора. Он наверняка понял, кто мне звонит, и будет вслушиваться в каждое слово.
– Моя мать заедет после восьми вечера. Ты просила предупредить, чтобы не получилось как в прошлый раз, – в голосе Кравцова проскальзывают нотки недовольства. Он считает, что я веду себя глупо, скрывая от моих и его родителей наши отношения. Два месяца назад мы чуть не попались. Ирина Владимировна нагрянула субботним утром, и я сорок минут просидела в шкафу, сжав в охапку свою одежду, которую успела быстро собрать, пока она раздевалась в прихожей.
– Она надолго? – потерев лоб, хмуро спрашиваю я. Похоже, планы лечь пораньше и отоспаться накрылись медным тазом.
– Если тебе не надоело маяться этой дурью, можешь смело возвращаться к девяти, – сухо отвечает Саша. – Но будет лучше, если ты купишь торт к чаю и посидишь с нами.
– Я приду в девять. Позвони, если Ирина Владимировна задержится.
– Детский сад, Лесь, – коротко бросает Кравцов и скидывает вызов.