- Если и были, то до нас упоминаний не дошло, – ответил Соксон. – И меня это тревожит не на шутку. Понимаешь?
- Нет, – честно признался я.
- Почему? – удивился мудрец.
- Ну, мастер, есть же серые люди, кочевники, волосатые…
- Ты волосатого видел? – удивился мудрец. – Ты же не ходил в Дикие Земли?
- В зверинце, в Форте Ааори, – пояснил я. – Так, а почему вас местные изменённые люди волнуют?
- Как тебе объяснить так, чтобы понятно было… – Соксон покачал головой. – Так вот с тобой пообщаешься и научишься на вопросы чиновников отвечать. Но ты не думай – ты не глупый!
Мудрец зря переживал.Лишних иллюзий на свой счёт я не питал. Вроде в первый год учился быстро, на лету схватывал, и везло мне, но новое усваивалось в моей голове с каждым месяцем всё хуже и хуже. И тут уж ничего не поделаешь. Можно быстро набрать словарный запас, когда его нет, а когда уже какой-то есть, каждое новое слово запомнить – лишний труд. Я вот искренне уважал самого Соксона, который дожил до седин и не уставал учиться новому.
- Я и не думал, мастер, – успокоил я мудреца. – Мне пока и трёх лет-то нет…
- Ну да, – Соксон усмехнулся в бороду. – Как ты уже знаешь, всегда считалось, что природа таких земель, как окрестности Линга, сродни природе трещин. Ради этого мы готовы изучать такие вот ненормальные образования в надежде найти способ вылечить наш мир. Но эти образования… они всегда были… как бы сказать… неполноценными!
- Неполноценными? В смысле, не дотягивали до природы трещин, да? – переспросил я, и Соксон удовлетворённо кивнул. Может, он и в самом деле отрабатывает на мне общение с имперскими чиновниками?
- Люди, по представлению известной нам науки, всегда были существами сложной организации. Это понятно?
Я кивнул.
- И людей изменить, по представлению современной науки, было сложно. Во всяком случае, изменить так, чтобы они оставались людьми. Понимаешь?
- А изменить, превратив в неразумных тварей, можно было? – уточнил я.
- Да! Ну вот как первая форма не-живых, – пояснил Соксон. – Никакого разума! Он уже потом появляется. Раскол мира – это явление божественного порядка, ему «прощалось» изменение людей. Но земли Линга – это творение рук человеческих. И что же, получается, люди могут изменять людей?
- Значит, могут, – согласился я.
- Никогда об этом не говори, если рядом будет карающий, – наставительно произнёс Соксон. – Никогда! Спишут!
- Ну вот же изменённые люди в Линге. За что списывать-то? – удивился я.
- Шрам, а ведь ты прав! – Соксон неожиданно засмеялся. – Над тобой ведь не довлеет весь груз научных знаний. Твой взгляд не тонет под спудом поколений мудрецов, описывающих общую картину. Твой ум не тяготит давление общественных сдержек.