- Да и я без них сотник только на бумаге, – закончил я. – Поэтому каждый моей боец мне дорог, и на их раны мази я не жалею.
- А на моих? – взглянув мне в глаза, спросил Факс.
- И на ваших бойцов, уважаемый Факс, никто мазей не пожалеет, пока они с нами. Не хватало ещё потом объясняться за потерю людей.
- Шрам, только честно… Там действительно так опасно? – спросил брин.
Вместо ответа я вытянул из собранных волос седую прядку и показал её солдату.
- Я один раз оказался там без амулета. Прошёл по самому краешку, когда нас ещё при попадании в земли не пыталось убить всё, что там растёт, живет и существует.
Факс кивнул и повернулся к своим карсам:
- Всё слышали? Готовьте солдат. И чтоб завтра же могли мне всё показать!
В тот день я побывал у торговца, в администрации, у егерей и у Ниама. Вечером я отдал себя в руки Молчка, который под одобрительный гул зрителей наглядно показал мне, что все мои умения в кулачном бою стоят не больше десяти его ударов. И то, что кулаки у него были замотаны толстым слоем тряпок – не сильно меня спасало. Единственное, чем я мог бы гордиться, но гордиться не получалось – я продержался на занятиях больше часа. Когда я и Молчок сидели, отдыхая – я от побоев, а он от избиений – боец не преминул мне показать, что не стоит пропускать тренировки: развёл руками, а потом указал на меня пальцем.
- Ну да, ты прав, – согласился я. – Мог бы и лучше.
Молчок победно посмотрел на меня.
- Просто устал. И не о том думаю.
- Во! – кивнул тот.
- Обещаю, что буду теперь ходить регулярно и наверстаю. Не сердись, – успокоил его я. – Впереди ещё шесть дней. Можешь гонять меня, как сегодня.
Скептический взгляд на меня и в сторону ворот достаточно красноречиво объяснил мне, что со мной будет через шесть дней. Но я был не согласен:
- Ну знаешь, бывало и хуже! С синяками и ссадинами я уж как-нибудь… переживу как-нибудь.
И ведь пережил же. В те дни меня больше заботило то, что Пятнашка ото всех скрывала наши отношения, а я не хотел пропускать ночи в её объятиях. И вот сокрытие наших с ней встреч и было самым занимавшим меня вопросом.
Очередная вылазка была самым настоящим кошмаром, хоть и обошлась почти без ранений. Можно даже сказать, что прошла она буднично, хоть и потратили мы на неё шесть дней – проверяя поглотители с севера и до самого моря. Заменить надо было более полутора десятков, но больше пришлось натерпеться от того, как ладили вверенные мне бойцы. Самыми дисциплинированными были пехотинцы. Вот уж к кому, а к ним у меня никаких нареканий не было – почти образцово-показательное поведение.
Егеря опять активно своевольничали и срывались в неожиданные «разведки», исчезая ещё до того, как их успевали остановить. Отряд и командир были новыми, и жизнь их пока не научила ничему. Возвращались они с совершенно бесполезными сведениями о том, что впереди всё спокойно, но прямые приказы находиться рядом с отрядом – старательно игнорировали. Закончилось всё, правда, предсказуемо, но только в последний день. Егеря, как обычно, унеслись прочь, и нашли мы их только к обеду – сладко спящими на поляне сон-цветов неподалёку от границы земель. Я на такие цветы не попадал, а вот те, кому не повезло, рассказывали об интереснейших снах и кошмарной головной боли после пробуждения. Но это только те, кто проснулся.
Предложение карса пехоты Пфина – «Да оставь ты их тут цветочки мять! Заберём через недельку тушки» – было очень заманчивым и совершенно невыполнимым. Забрали мы и разведчиков, и их кирри, которые животными были умными и от цветов ушли подальше, как только их хозяев одолела дрёма.