Игра

За прошедшие недели я много раз наблюдала в окно его машину, когда он забирал или привозил детей, но ни разу не видела его самого. И сейчас нас связывал всего один мой звонок недельной давности с просьбой о помощи, но теперь я точно была уверена в том, что бывший муж всегда возьмёт трубку и как минимум выслушает меня…

Высокое здание офиса уже погрузилось во тьму. Кроме редких светящихся окон горели полностью лишь несколько этажей. И среди них Тёмкин…

Я припарковалась прямо у входа — в это время суток машин здесь оказалось гораздо меньше. Заглушила двигатель, откинулась на спинку кресла, прикурила сигарету, чувствуя, как от волнения начинает слегка подташнивать.

Глупо это всё, наверное. Но мне так нестерпимо хочется…

Глубоко вздохнула, досчитала до десяти, прежде чем набрать в телефоне номер мужа…

— Да, Инна… — судя по тону, Артём искренне удивился моему столь позднему звонку.

От знакомых вибраций его родного голоса в груди разлилась щемящая беснующаяся теплота…

— Привет…

— Привет. Что-то случилось, Ин?

Выдохнула.

— Позвони пожалуйста на проходную, попроси меня пропустить…

Несколько секунд молчания, во время которых я едва не захлебнулась стуком собственного сердца…

— Через сколько? — его голос почему-то засипел…

Я торопливо распахнула дверь, вылезая из салона. Подняла глаза на горящие в вышине окна его кабинета, забко ёжась от ночного холода…

— Прямо сейчас, Тём…

Снова растерянное молчание, сигаретная затяжка в трубке…

— Хорошо. Поднимайся, Ин…

…Каблуки гулко стучали по полу пустынного коридора. Я знала, что он их слышит в этой тишине, и всё-таки замешкалась на несколько секунд перед знакомой дверью, позволив последним сомнениям вспыхнуть и погаснуть в глубине души. Осторожно повернула ручку…

В кабинете царил полумрак, горела лишь ненавязчивая подсветка под потолком, настольная лампа и экраны многочисленных гаджетов…

Артём привычно сидел за своим столом, заваленным бумагами, успевшими накопиться за время его отсутствия. Небрежно расстегнутые верхние пуговицы рубашки, неаккуратно болтающийся на груди галстук, закатанные почти до локтей манжеты — сейчас его никто не видит, и он вполне может позволить себе такой неряшливый вид. Никто, кроме меня…