Начала политической экономии и налогового обложения

Сэй придерживается одинакового мнения с Ад. Смитом: «Наиболее производительное употребление капитала для страны, взятой в целом, представляют, после земли, мануфактуры и внутренняя торговля, потому что такой капитал приводит в действие промышленность, прибыль которой поступает в пользу данной страны, между тем как те капиталы, которые затрачиваются в иностранную торговлю, придают производительность промышленности и почве всех стран безо всякого различия».

«Употребление капитала, наименее выгодное для нации, есть перевозка продукта из одной иноземной страны в другую».

(Сэй, Vol. II, p. 120) – Прим. авт.

52

Быть может, выражение это следует считать слишком строгим, так как под именем задельной платы рабочий вообще получает больше, чем составляют абсолютные издержки производства. В подобном случае рабочий получает часть чистого продукта страны, которая может быть сбережена или израсходована им или может дать ему возможность способствовать защите страны. – Прим. авт.

53

Сэй совершенно не понял меня, предполагая, что я ни во что не ставлю благополучие столь значительного числа человеческих существ. Я думаю, что текст достаточно показывает, что я ограничиваю свои замечания теми частными причинами, от которых зависит это благополучие, по мнению Ад. Смита. – Прим. авт.

54

«Составляет большое счастье, что естественный ход вещей влечет капитал не в такие помещения, которые доставляют наибольшую прибыль, но в такие, в которых действие капитала наиболее выгодно для общества».

(Vol. II, р. 122)

Сэй не сказал нам, какие помещения капитала, будучи наиболее прибыльными для отдельного лица, не являются вместе с тем и наиболее прибыльными для государства. Если страны, обладающие большим количеством плодородной земли, но обладающие незначительным капиталом, не принимают своевременно участия во внешней торговле, то причина заключается в том, что это менее выгодно для отдельных лиц, а след., точно так же менее выгодно и для государства. – Прим. авт.

55

То, что говорится мною относительно золотой монеты, одинаково приценяется и к серебряной; но нет необходимости упоминать о них обеих в каждом отдельном случае. – Прим. авт.

56

Этот и последующие параграфы в кавычках извлечены из памфлета под заглавием «Proposals for an Economical and Secure Currency», изданного автором в 1810 году. Англ. изд.

57

Цена 3 ф. 17 шилл., о которой здесь говорится, есть цена произвольная. Вероятно, могли бы существовать хорошие основания для установления ее несколько выше или несколько ниже упомянутой. Остановившись на 3 ф. 17 шилл., я желал только выяснить принцип. Цена должна быть определена так, чтобы продавцу золота было выгоднее продавать его в банк, нежели относить на монетный двор для превращения в монету.

То же замечание применяется и к определению количества 20 унций. Могут быть налицо солидные причины для установления 10 или 30. – Прим. авт.

58

Лорд Лодердаль утверждал недавно в парламенте, что при существующей регулировке монеты банк не мог бы платить монетой по своим билетам, потому что относительная ценность двух металлов такова, что в интересе всех должников было бы уплачивать свои долги серебряною, а не золотою монетою, между тем как закон предоставляет всем кредиторам банка право требовать золото в обмен за банковые билеты. Золото это, как полагает лорд, могло бы вывозиться с выгодою, и если бы это было так, то он держится мнения, что банк для поддержания резерва был бы принужден постоянно покупать золото с премией и продавать его al pari. Если бы каждый другой должник платил серебром, то лорд Лодердаль был бы прав; но он не мог бы поступать таким образом, если бы долг его превосходил 40 шилл. Итак, это ограничило бы сумму серебра в обращении (если бы правительство не удержало за собою права приостанавливать чеканку этого металла, когда может найти это удобным), ибо, если бы было превращено в монету слишком много серебра, то оно понизилось бы в отношении к золоту, и никто не мог бы принимать его в уплату за долг, превосходящий 40 шилл., если бы не давали вознаграждения за его низшую ценность. Для уплаты долга в 100 ф. было бы достаточно 100 соверенов или банковых билетов на 100 ф., но серебряной монеты потребовалось бы для этого 105 ф., если бы в обращении было серебра слишком много. Итак, существует два препятствия к тому, чтобы серебряная монета не находилась в излишестве: во-первых, прямое препятствие, которое может иногда воздвигнуть правительство, предупреждая дальнейшую чеканку; во-вторых, отсутствие приманки барыша не соблазнило бы никого нести серебро на монетный двор, если бы это можно было сделать, ибо, превратившись в монету, серебро обращалось бы не по монетной, а по рыночной своей ценности. – Прим. авт.