Убийственная лыжня

Но Юсуф не исключал также, что он вообще не попал в мужчину, что из-за жирного испанца он промахнулся, и мужчина в лыжной куртке в шуме даже ничего не заметил. Но если так, то пуля осталась где-то здесь. А если он попал, то должны быть следы крови. Вдруг мужчина в лыжной куртке с набивкой «СК-Ризерзее» вовсе не вторгшийся агрессор, а ВИП-объект, или — что хуже всего — другой личный охранник. В обоих случаях кто-то должен был заявить о раненом.

Медленно и постепенно все выходили из зала. Немногие оставшиеся были настолько погружены в разговор, что ничего вокруг себя не замечали. Высокопоставленный генерал НАТО и две индианки (у обеих были художественно-раскрашенные руки), министр сельского хозяйства Сан-Марино и один пожилой мужчина, которого он не знал. И конечно, Калим аль-Хасид и Жак Рогге, оба живы и здоровы. Юсуф сделал несколько шагов к ним.

— Все в порядке? — спросил он тихо.

— Конечно, все ок., — ответил Калим рассеянно. Юсуф нарочито не спеша послонялся по ВИП-ложе, вдоль стен, так, будто бы ему было скучно. Время от времени он останавливался, всматриваясь в каждый квадратный сантиметр в поисках следов рикошета. Двигаясь дальше, он изучал пол, надеясь найти пулю. Ничего. Перемещаясь мелкими шагами, обследовал стену еще более тщательно снизу до верха. И снова ничего. Юсуф подошел к месту, где раньше стоял мужчина. Он опустился на колени и сделал вид, что завязывает шнурки. Его глаза вперились в покрытие, а пальцы скользили по толстому ковру. Где-то здесь ведь должны быть следы крови! У него, само собой, не было возможности провести дознание и следствие, как у полиции. Но он должен был попытаться что-то сделать. В одном месте ковер был слегка приподнят, и он увидел на нем темную окраску, сразу мелькнула мысль, что неплохо было бы заняться этим дома. Он незаметно достал из кармана свой швейцарский перочинный нож и отрезал маленький кусочек. Лучше, чем ничего, и он сунул его в карман. Он только собирался отрезать второй кусок, но тут на его руку упала тень.

— Привет, Юсуф!

Проклятое ковровое покрытие — кто-то подкрался бесшумно и встал перед ним. Юсуф выпрямился. Это был Чарльз Бенетти, бывший телохранитель и инструктор, а теперь владелец процветающей школы для сотрудников безопасности, к этому бесплатно прилагался новый паспорт и безупречная биография. То, что раньше делал иностранный легион, сейчас делал Бенетти.

— Привет, Чарльз.

— Ты у Калима аль-Хасида?

— Да, у него.

Спрашивать Бенетти, у кого он работает, было излишним. У него здесь был объект высокого ранга, это несомненно. И он все равно не скажет, кого охраняет.

— Ужасное это дело, падение, — сказал Бенетти.

— Можешь говорить об этом вслух. Тебе здесь ничего особенного не бросилось в глаза? Что-то необычное, подозрительное?

— Нет, ничего не заметил, — сказал Бенетти с улыбкой. Он сделал легкое, тактичное движение головой, в сторону ног Юсуфа. — Завязывал ботинки? — сказал он самодовольно.

Юсуфу не нужно было смотреть на обувь. На нем сегодня были открытые туфли.

6

— Я вам точно скажу, как это произошло.

С этими словами главный лесничий в отставке Вилли Ангерер поставил свое импозантно упакованное охотничье ружье в угол маленького кафе. От огрубевшего от ветра чехла из темной кожи исходил неопределенный запах, смесь аромата леса, охоты и пожара, но это никому не мешало. Он сел за один из столиков. Стильно оборудованная булочная-кондитерская «Крусти». Расположенная в центре, ближе к центру уже невозможно себе представить, предлагала не только сотни вариаций различной выпечки (новое на этой неделе: Sex-and-the-Village-Laiberl), но и являлась местом встречи всех любопытных. Тех, кто не думал прочесть об этом только завтра, а хотел узнать это здесь и сейчас, прямо с пылу с жару. На следующий день после сенсационного падения датчанина на слуху была только одна-единственная тема — испорченные новогодние прыжки с трамплина. Все в кафе прервали разговор на полуслове и посмотрели на Ангерера, вопрошающе вскинув вверх брови, каждый хотел услышать теорию лесничего, но Ангерер, будто бы медля, откусил вначале булочку с миндальными отрубями из пшеницы-двузернянки, чтобы усилить нетерпение. Все ждали, поскольку главный лесничий был уважаемым человеком. Дополнительную компетентность в этом вопросе ему придавал еще и тот факт, что в молодости он прыгал на лыжах с трамплина. В пятидесятые годы его даже чуть было не пригласили в национальную сборную Германии, но не пригласили.

— Нам всем очень интересно, как это действительно произошло, — сказал член совета общины Тони Харригль, сидевший в тени огромного фикуса, который якобы вырос таким, потому что его ежедневно поливали свежим светлым пивом известной пивоварни (название мы здесь опустим). Харригль и Ангерер обычно друг друга не выносили, один был за, другой против иностранного туризма, но сейчас член совета общины внимательно, хоть и скептически, слушал лесника.

— Это было, как тогда в 1959 году в Оберстдорфе, на отборочных соревнованиях для Скво-Вэлли, — начал Ангерер. — Американец прыгнул и повис в воздухе примерно так…

Он поднял руки и изобразил обеими руками лыжи американца, при этом получилась перекошенная и дергающаяся буква V. Кое-кто из присутствующих уже начали ухмыляться. Потому что большинство анекдотов Ангерера о прыжках на лыжах начинались в 1959 году в Оберстдорфе.