Убийственная лыжня

— Ладно, хватит. Мы сделали логическую ошибку, вся команда. Это я хотела вам сказать.

— Логическую ошибку? Можете перейти к делу? Сейчас уже полночь.

— Мария уверена, что почерк Куницы не поддельный. Она собрала пятьдесят образцов почерков подозреваемых, которые не совпадают с почерком Куницы. Логический вывод из этого?

— Куницы нет среди пятидесяти подозреваемых.

— Неверно. Как раз это логическая ошибка. Мы как само собой разумеющееся исходили из того, что он пишет признательные письма измененным почерком. Но могло быть иначе. Рукописное сейчас играет только второстепенную роль — когда вы последний раз писали сообщение или письмо от руки! Если Куница уже давно спланировал эти покушения, то он наверняка хорошо подготовился. Мария считает, что он ведет себя как большой ребенок. Может быть, он в повседневной жизни уже много месяцев как изменил свой почерк. Поэтому он мог позволить себе писать признательные письма своим обычным почерком.

— Почему он должен был так делать?

— Для того чтобы наши эксперты-почерковеды обломали себе на этом зубы.

— Я понимаю. Тогда нам нужно проверить, нет ли среди тех образцов почерков, которые собрала Мария, поддельных почерков?

— Точно, шеф.

— Хорошо сделала, Николь.

— Да, и еще одно, шеф: что это за новый звонок?

— Это фраза из моего любимого фильма. Спокойной ночи и до завтра.

49

В то же самое время в кафе «Оксенштюберль» еще кое-что происходило. За одним из задних столиков играли в карты, несколько игроков тупо бормотали что-то себе под нос, один выложил на стол козырь, сразу после этого второй. Но они играли не в дурака, не в ваттен, они играли в свою загадочную игру. Ни одному из наблюдающих за игрой до сих пор не удалось разгадать правила. Может быть, это был баварский вариант древнеримской игры в карты, в которую два легионера играли тогда на Голгофе под крестом.

— Шмак! — сказал один из картежников и бросил свою карту в центр.

— У него шмак! Надо же, — пробормотал второй.

За другим столиком в «Оксенштюберль» было более шумно. За постоянным столом сидел, например, член совета общины Тони Харригль и ораторствовал.

— Полный хаос, скажу я вам. Если бы не Мигрль! Где бы мы сейчас были. Тогда все попало бы в международную прессу. С непредсказуемыми последствиями. Твое здоровье, Мигрль!

Он чокнулся с капитаном пожарной команды, тот слегка наклонился к нему.

— Но скажи-ка, Харригль, тебя я нигде не видел. Где ты был, когда шли поиски?