Никогда еще родной виноградник не казался ему таким дорогим и желанным… Сердце его ныло, и казалось, что в сгущавшихся сумерках встают, смотрят на него с укором и недовольно шепчутся тени мертвых, принесших когда-то на это место столько труда и любовной заботы.
Куда пойдет он теперь, где проведет эту ночь и другие долгие ночи?
И вдруг внезапная мысль прорезала его сознание. Он увидел огонек в окне близлежащего домика. Он вспомнил. Это дом той женщины, к которой ходило, и ходит, вероятно, и теперь, много мужчин молодых и немолодых.
Когда она однажды, проходя мимо, коснулась Иуды краем своей одежды, он отвечал ей проклятием.
Когда-то он мечтал о прекрасной Ревекке или Рахили, которую он введет под свой кров, отдав ей свою непорочность.
Теперь у него нет своего крова… Смятый, поломанный и точно оскверненный, смотрит на него виноградник торчащими палками сучьев.
И он сам, Иуда, тоже смят и поломан, как этот виноградник.
Не ему мечтать теперь о Рахили.
Пусть же она, эта продажная женщина, возьмет порыв его первой безумной страсти и его так свято и с таким трудом хранимую девственность.
И пусть проклятие его греха, как и проклятие всей его загубленной жизни, падет на Того, Кто его соблазнил.
Он быстро пошел туда, к манящему огоньку, и скрылся за порогом…
____
Утром, несколько дней спустя, Иуда стоял около своего дома… Все ночи теперь он проводил там, в том доме рядом, а все дни здесь – у себя. Он работал много и многое сделал. Конечно, от былого богатства не осталось и следа, но виноградник уже не имел такого печального вида, и дом не казался таким пустым.
И теперь он тоже работал, подчищая и выпрямляя лозы.
К нему подошел и поздоровался высокий худой еврей.
Это был Руввим, один из его соседей, с которым он еще не встречался по возвращении.
«Что, Иуда, работаешь, – говорил он, – давненько тебя здесь не было. Ты, кажется, был все с Тем Назарянином. А хозяйство твое порядком порасстроилось. Я даже не знаю, когда ты теперь соберешь урожай с виноградника. Я думаю, тебе хорошо бы было нанять работника».
И он давал советы и указания.
«А знаешь, – продолжал он, – ведь я два дня назад видел Этого Назарянина. Я ведь только приехал. Он все по-прежнему ходит и учит. И что бы там ни говорили раввины, а хорошо говорит Этот Человек. Когда я Его слушал, Он говорил о каком-то браке или брачном пире. Видишь ли, царь устроил пир для своего сына. И созвал гостей. Только гости не захотели прийти. Все оказались заняты, и у каждого нашлась отговорка. Один женился как раз в тот вечер, другой торговал, третий купил землю и должен был ее осмотреть. И никто, никто из гостей не пришел. Долго ждал царь. Долго нетронутыми стояли яства, а он все подходил к окнам и смотрел на дорогу. Вот уже и звезды зажглись на небе, все никого нет. И увидел царь, что не придут гости. И разгневался, и опечалился сильно. И послал своих слуг на улицы, переулки, распутье, чтобы они позвали и привели всех, кого найдут – нищих, калек и убогих. И заполнился пир возлежащими. Вошел царь, но среди собравшихся заметил одного, который поленился надеть брачную одежду и так и лежал в грязном рубище, как бродил по дороге. И велел царь взять его и выбросить вон.
Это, должно быть, какое-то иносказание, я не понял только хорошо, что оно значит. А Учитель говорил: „Много званых, а мало избранных“.
ebooksa