— Дэвид, Дэвид, нет! — вскрикнула, тяжело дыша. — Ты не можешь взять меня против воли. Ричард, он говорил…
— Закрой свой рот! — рявкнул он, в ярости. — Я всегда делаю то, что желаю.
— Нет. Слово Ричарда… он…
— Плевать я на него хотел, — скривился он, смотря на мои губы. — Ты, видимо, забыла, на каких условиях здесь находишься?
Молниеносно приник к моей шее и стал до боли терзать её своими губами. — Сейчас я напомню, где твое место.
Подхватив меня на руки, потащил в ванную комнату.
— Нет, — ошеломленно крикнула, пытаясь остановить Дэвида. — Прошу, нет. Не надо.
Моя мольба была проигнорирована, а рот закрыт влажным, до неприязни влажным поцелуем, заглушая все мои крики.
— Ричард! — задыхаясь, крикнула, когда обрела эту способность. — Не хочу! Не делай этого. Нет….
Оказавшись с ним в замкнутом пространстве за закрытой дверью ванной комнаты, мне стало до безумия страшно. Ноги едва держали. Тело стало словно парализованным.
— Я — не Ричард, — рявкнул он. — Не стану с тобой церемониться. Хочешь сохранить свою красоту, делай так, как я хочу, — выплюнул мне в лицо угрозу.
Схватив меня за волосы, опустил на пол перед собой. Стал расстёгивать ремень, давая понять, чего от меня желает.
— За тобой долг. Выполняй то, что должна… — проговорил хищно, освободив свою возбужденную плоть. — Отрабатывай его! Живо! Иначе очень пожалеешь…
Мир качнулся. Реальность сузилась до его голоса. До его слов, что он произнёс.
Я — вещь. Кукла для плотских утех Фостеров. Мой долг существовал. Его нельзя было отрицать, но…
— Дэвид, прошу, — пискнула, делая ещё одну попытку до него достучаться.
— Ты оглохла?! — до боли стиснув мои волосы, рявкнул он. — Или думаешь, что я шучу?
Обхватив пальцами другой руки мою челюсь, заставил её разжать и принять в рот его каменное естество.
— Глубже, — прорычал, проникая в меня до самого горла. — Ещё!
Давилась. Слёзы ручьем текли из глаз, но я ничего не могла сделать. Задыхаясь, принимала его грубость, мечтая, чтобы это как можно быстрее закончилось. Он вколачивался как одержимый, заставляя захлёбываться. Стонал от удовольствия, шептал непристойности, а я молила небеса лишь о том, чтобы его разрядка наступила как можно быстрее.