Слова. Том V. Страсти и добродетели

22
18
20
22
24
26
28
30

В четвёртой части речь идёт о страстях зависти, гнева и печали. Они также представляют собой извращение сил души и являются результатом их неверного применения. Силу вожделевательную, которая дана нам Богом для того, чтобы мы стремились к добру, мы обращаем в зависть и злость, а присущую нам от рождения раздражительную силу, которой должны пользоваться для мужественной борьбы со злом, направляем против ближнего. И, наконец, страсть печали и уныния лишает нас возможности радоваться богатым дарованиям Божиим и ослабляет духовно. Старец отличает эту печаль от печали по Богу, которая происходит от покаяния и наполняет душу сладостным утешением.

Раздел второй, посвящённый добродетелям, начинается с рассуждений о «возводящем на Небо» смирении. Без смирения наши добродетели «отравлены токсинами». В терпении без смирения может присутствовать ропот и лицемерие, простота может выродиться в нахальство и хитрость, а радость быть не духовным ликованием, а мирским наслаждением. «Нашедшие путь смиренномудрия, – говорил старец, – преуспевают в духовной жизни быстро, устойчиво и без труда». А в одном из писем он пишет: «Самый короткий, надёжный и лёгкий путь в Горний Иерусалим – это смирение».

Вторая часть посвящена любви, которая должна правильно распределяться между Богом, ближним и всем творением. Любовь к Богу неразрывно связана с любовью к ближнему и ведёт душу к божественному раче́нию[1], святому безумию и божественному опьянению. Истинная любовь к ближнему – это «дорогая духовная любовь», которой обладает тот, кто «удаляет своё „я“ из своей любви», то есть не преследует в любви собственный интерес. А любовь к творению – это излишек «общей» любви, которой обладает духовный человек.

Третья часть раздела посвящена духовному благородству и любочестию, которые являются двумя главными стержнями по учению старца Паисия. «В духовном благородстве, – говорил старец, – есть всё: любочестие, смирение и простота, бескорыстие, честность… и величайшая радость, и духовное ликование». Старец Паисий, не умаляя значения воздержания, ставит духовное благородство и любочестие превыше любого телесного подвига, поскольку если нет духовного благородства, великодушия и любочестия, то все труды – воздержание, поклоны и прочая аскеза – это всего лишь «огородное пугало», которое «может отгонять ворон, но не бесов».

В четвёртой части говорится о простоте – «первом чаде смирения», о вере и надежде на Бога, которые для человека – «самая лучшая и надёжная страховка», о терпении, которое «распутывает самое запутанное и приносит божественные плоды», и о духовной радости, которая приходит «после того, как будет наведён порядок внутри, и окрыляет душу». Наконец, старец Паисий говорит о рассуждении, «венце добродетелей». Рассуждение – «это не просто добродетель», не шаг вперёд в духовном преуспеянии, но плод и хранитель преуспеяния. Рассуждение – это «навигатор, который безопасно направляет душу, чтобы она не претыкалась ни направо, ни налево», но твёрдо шла царским путём добродетелей, избегая крайностей, которые от бесов.

В заключительной части помещены слова старца о «доброй обеспокоенности». «Добрая обеспокоенность о добром подвиге, – говорил старец Паисий, – это взыграние и устремление ввысь. Она придаёт душе удали, бодрости, приносит не страх и не печаль, а утешение. Это не напряжение и не тревога, но ревность о подвиге».

Желаем, чтобы эта духовная ревность зажглась во всех нас, вдохновила нас к подвигу совлечения ветхого человека и облечения в смирение, через которое в наше сердце вселится Любовь – Христос.

26 сентября 2006 года Преставление апостола и евангелиста Иоанна Богослова Игумения обители святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова монахиня Филофея со всеми во Христе сёстрами

– Геронда, скажите нам что-нибудь перед тем, как уехать…

– Что я вам скажу? И так уже столько наговорил!..

– Скажите нам что-то, над чем мы могли бы внутренне работать до Вашего возвращения.

– Ну что же, раз вы так этого хотите, скажу… Итак: добродетель в собственном смысле всего одна, и имя ей – Смирение. Но вы этого не понимаете, поэтому я назову вам ещё одну добродетель, имя которой – Любовь. Но подумайте сами: если у человека есть смирение, то разве у него может не быть любви?..

РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ. СТРАСТИ

«Борьба со страстями – это непрестанное сладкое мученичество ради соблюдения заповедей, ради любви ко Христу».

Борьба со страстями

Ге́ронда[2], чего конкретно просил пророк Давид, молясь: Ду́хом Влады́чним утверди́ мя[3]?

– Давиду было необходимо управлять людьми, и поэтому он просил у Бога дар руководства. Но в Ду́хе Влады́чне нуждался не только пророк. В Нём нуждается любой человек. Ведь любому человеку необходимо управлять собой, в противном случае им станут повелевать страсти.

– Геронда, а что это вообще такое – страсти?

– Я отношусь к страстям как к силам человеческой души. Ведь Бог наделяет человека не немощами, а силами[4]. Однако если мы не используем эти силы во благо, приходит тангала́шка[5] и использует их во зло. Так изначально добрые силы человеческой души превращаются в страсти. А мы потом начинаем роптать и пенять на Бога. Тогда как если мы будем использовать эти силы, обратив их против зла, то они станут помогать нам в борьбе духовной. Взять, например, силу гнева[6]: если человек горяч или даже вспыльчив, это показывает, что его душа мужественна. Такое мужество помогает в жизни духовной. Если же человек вял и нерешителен, если у него нет мужества, то ему нелегко с собой бороться. А вот человек решительный, способный на сильные движения души, прилагая имеющуюся у него силу к жизни духовной, похож на мощный автомобиль, который рвёт со светофора, оставляя другие машины далеко позади. Однако, распоряжаясь своей способностью к сильным движениям души неправильно и оставляя свой гнев бесконтрольным, человек уподобляется автомобилю, который на запредельной скорости мчится по разбитой дороге: его то и дело выносит на обочину или он даже улетает в кювет.

Осознав, дав себе отчёт в том, какие душевные силы у него имеются, человек должен направить их во благо. Так, с помощью Божией, он достигнет доброго духовного устроения. Например, если кто-то видит в себе самость и эгоизм, то надо обратить их против диавола. Когда диавол приходит и начинает свои искушения, человеку, склонному к самости, надо упереться и стоять на своём. Имеется склонность к пустословию и болтовне? Её тоже можно освятить – возделывая непрестанную молитву[7]. Посудите сами, что лучше: разговаривать со Христом и освящаться или пустословить и согрешать? Вот так, в соответствии с тем, как человек будет использовать силы души, он может стать или хорошим, или плохим.

Не надо оправдывать свои страсти