Даа! Вам хорошо так говорить, вы с товарищем сержантом с белофиннами повоевать успели! А я... Петров запнулся, замолчал и прежде чем продолжить свой рассказ, как мне показалось, шмыгнул носом. Мы тогда всем классом заявления подали в военкомат, чтобы нас зачислили добровольцами в лыжный отряд.
Зачислили? спрашиваю смущённого парня.
Нет! Военком прогнал всех по домам и сказал дежурному, чтобы тот нас больше даже на порог не пускал! Он так и сказал - придёт время, повестками всех известим, а теперь не мешайте работать! Идите учить уроки! это его точные слова, пояснил Петров.
Розумна людына, тихо молвил Цымбалюк.
Ну, что же, военком правильно поступил, не стал на себя брать грех... Ты, Серёга, на мои слова не обижайся - я знаю, о чём говорю. Отправь он вас на войну, там, на перешейке, или в заснеженных лесах под Выборгом, или у Питкяранты, всем классом навечно и остались бы! глядя в глаза Петрову, очень тихо произношу не очень неприятные слова.
Зря вы так, товарищ сержант, с обидой в голосе произносит боец. У нас в школе лыжная подготовка сильная была, такая, что закачаешься! Часто ходили в тир, стреляли по мишеням, учебные гранаты метали.
Это у финнов подготовка... особенно лыжная... Они по зимнему лесу сутками могут передвигаться и ещё при этом жить и воевать. И это при морозе градусов за сорок. Попробуй, догони его - лично я не берусь! Ты, Сергей, радуйся, что мимо тебя всё краем прошло, и мама твоя сейчас не плачет, поминая сына. Успеешь ещё навоеваться... после последней фразы обрываю разговор и, какое-то, время шагаю молча.
Мои спутники тоже молчат, возница медленно едет, что-то протяжно напевая себе под нос на своём языке. Он оторвался от нас метров на десять вперёд и слов исполняемой песни не разобрать, слышны только отдельные звуки, типа "жер кеш...онын...", как и слышен шум удара, когда колесо повозки попадает на очередную дорожную колдобину и повозку немного подбрасывает вверх. Шагая по дороге, мы проходим очередной небольшой, очевидно верстовой мостик, проложенный через какой-то ручей или мелкую речушку. По обеим сторонам дороги посажены дубы и буки, в тени которых при желании можно сделать остановку и отдохнуть в тени ветвей. На ум пришло, что после четвёртого мостика должен быть поворот налево и начнётся просёлочная дорога, ведущая до самой заставы. А всего пару минут назад именно его мы и прошли. Вспомнились слова Рафика, когда Петров спросил бойца, долго ли ехать до заставы...и повозочный ответил с улыбкой на лице:
Кто-то будет ехать на повозке, а кто-то будет совсем идти рядом, чтобы лошадь сильно не грузить! Свои железки и мешки можешь положить, сами сидеть ни-ни. Не долго. Надо ногами ходить всего четыре мостка по этой каменной дороге, потом поворот налево, дальше через кусты и лес, совсем не долго. Мама своя вспомнить не успеешь, как мы будем дома. Знаешь, какая у нас застава? Не знаешь! В бывшем поместье местного графа живём. Сад цветёт. Деревня рядом, Мечеть, только не мусульманская, а другая, кладбище рядом. Лес, поля и река - всё есть! Местные люди добрые, молоко приносят и угощают наших ребят. В выходной на рыбалку ходить можно! увлёкся разговором наш возница, нахваливая свою заставу....
Ноооо! Зарина, стой! неожиданно подаёт команду Рафик, когда закончилась шоссейная насыпь. Когда мы поравнялись с повозкой, он поясняет свои действия Четвёртый мосток и ещё чутка мы уже проехали, теперь будем мало-мало отдыхать. Надо Зарину пожалеть и дать отдохнуть.
Мы сошли с дороги и расположились возле разлапистого дуба с мощной кроной из зелёных листьев. Привал так привал! Рафик несколько раз выполнил упражнения, разминая тело, потом занялся лошадью. Ефрейтор Цымбалюк прежде чем сесть на траву, сходил к повозке и вернулся с фляжкой воды в руках. Уже сидя на траве, Игорь отвинтил фляжный колпачок, сделал несколько добрых глотков воды, передал открытую фляжку в руки Петрова, а сам, широко раскинув в стороны руки и с довольной улыбкой на лице, лег спиной на траву. Петров, закрыв глаза, мелкими глотками жадно пил воду, пока вдоволь не утолил жажду и передал ополовиненную фляжку в мои руки. Сначала делаю глоток и полоскаю водой рот, затем в три глотка пью воду. Утолив жажду, трясу фляжкой на весу, проверяя на вес, осталась ли в ней вода. Судя по бульканью внутри вода в ёмкости осталась, правда не много.
Эй, друг! Иди к нам и испей водицы! предлагаю пограничнику.
Повозочный не заставляет себя долго ждать, со словами: "Спасибо брат!", подходит к нам, берёт из моих рук фляжку и начинает пить. Рафик до конца опустошает флягу, закрывает колпачок, возвращает её Игорю уже без воды и присаживается рядом с нами.
А скажи-ка мне, хорошо подготовленный красноармеец Петров, что надо сделать бойцу на привале? задаю вопрос нашему молодому товарищу.
Полностью удовлетворить свои естественные потребности! бойко отвечает Сергей.
А точнее? настаиваю на полном развёрнутом ответе. Я же вижу, что парень городской, умный, но явно не турист-путешественник...
Сходить отлить, поесть-попить и немного подремать, если положено, отвечает Петров, потом добавляет: Это если есть такая возможность.
Хорошо! Назвал почти всё правильно, но не всё... Что ещё? хвалю бойца и тут же строго цыкаю в сторону Цымбалюка, пытающегося как-то намекнуть товарищу, что надо ещё выполнить. Товарищ ефрейтор не подсказывать!
Не знаю... звучит ответ Петрова.
Плохо товарищ красноармеец! с нотками недовольства произношу слова, затем, глядя Петрову прямо в глаза, отдаю распоряжение: Быстро разувайся! Сапоги с ног долой и поставить на траву рядом! Портянки снять, встряхнуть и проветрить на солнце. Сам ляг на спину, ноги подними вверх и подержи так несколько минут. Можешь немного поболтать ими в воздухе, туда-сюда, туда-сюда. Потом сядешь и руками по кругу покрутишь ступни ног. Усталость уйдёт и ногам станет легче - летать сможешь!
ebooksa