Даниэль Деронда

– Так и есть, – проговорила миссис Дэвилоу, найдя в себе силы спокойно согласиться. В эту минуту положение дел настолько ее радовало, что привычная меланхолия по поводу общего неудовлетворительного состояния семьи отступила на задний план.

Мне неинтересно рассказывать о поданном на пикнике угощении и даже описывать красоты раскинувшегося за пределами долины леса. Понятно, что и еда, и шампанское отличались самым высоким качеством, беседа и смех тоже – в том смысле, что принадлежали высшему обществу, где никто не дает ни малейшего повода для зависти, а дарованные судьбой преимущества принимаются с благородной небрежностью. Некоторые из джентльменов, прогуливаясь неподалеку, закурили сигары, а дамы позволили себе отдых: повторный выход лучников был назначен на четыре часа. Довольно странно, но среди любителей прогулок оказался и мистер Грандкорт. Но только не мистер Лаш. Сегодня он щедро и с удовольствием дарил себя окружающим, стараясь всем услужить, исполнить все желания, отчего в глазах Гвендолин выглядел особенно жирным чернильным пятном на чистом листе бумаги, хотя и старался держаться от нее в отдалении и даже не смотрел в ее сторону. Когда началась подготовка к соревнованиям, выяснилось, что оружие хранится под присмотром слуги лорда Брэкеншо. Мистер Лаш поспешил избавить дам от ненужных хлопот и принести луки из экипажа, куда их сложили для сохранности. Он не собирался приносить лук мисс Харлет, однако, испугавшись, что это произойдет, она торопливо направилась за луком сама. Заметив приближение молодой леди, лакей заранее приготовил оружие, а вместе с ним передал адресованное ей письмо. Гвендолин не задала ни одного вопроса, с первого взгляда поняв, что конверт подписан дамским почерком. Увидев, что мистер Лаш приближается, и стараясь избежать встречи, она свернула в сторону – так, чтобы неприятный джентльмен видел лишь ее спину, – и пошла туда, где стояли экипажи, по пути распечатывая письмо. Оно было следующего содержания:

«Если мисс Харлет сомневается, стоит ли принять предложение мистера Грандкорта, то, как только компания минует Шепчущие камни, пусть отстанет и вернется к этому месту. Тогда она услышит нечто такое, что раз и навсегда уничтожит сомнения. Однако, чтобы узнать правду, необходимо сохранить это письмо в строгом секрете ото всех. Если же она не поступит в соответствии с советом, то горько раскается, как раскаивается пишущая эти строки женщина. Мисс Харлет почувствует, что честь обязывает ее сохранить тайну».

Гвендолин вздрогнула словно от удара, однако тут же подумала: «Письмо подоспело вовремя». Будучи юной, она сразу поверила обещанию судьбоносного откровения, ни на миг не заподозрив хитроумного обмана. А ведь подозрение навело бы на мысль показать письмо и попросить совета. Гвендолин сразу приняла решение незаметно вернуться к Шепчущим камням. Спрятав письмо в карман, Гвендолин присоединилась к компании с еще бо́льшим оживлением, которое неизменно укрепляло дух и помогало справиться со смятением.

Всех крайне удивило то обстоятельство, что, в отличие от других курильщиков, Грандкорт не вернулся в положенное время.

– Мы непременно встретим его по дороге, – успокоил всех лорд Брэкеншо. – Далеко не уйдет.

В любом случае ждать никого не собирались. Странную забывчивость объяснили рассеянностью влюбленного, глубоко погрузившегося в размышления о предмете своих чувств и в мечтах пропустившего время назначенной встречи. Добродушный граф обратился к Гвендолин с туманным игривым намеком, который она приняла с должной невозмутимостью, однако в сознании билась тревожная мысль: «Что, если он тоже готов изменить решение?» Предположение радости не доставляло, но почти соответствовало правде. Впрочем, Грандкорт скорее оказался подвержен какому-то приступу болезненного оцепенения, когда цель показалась легкодостижимой. В этот момент, пребывая в состоянии туманного, смутного упрямства, Грандкорт закурил вторую сигару. Если бы Лаш или любой другой оскорбленный грубым поведением смертный приблизился к нему с просьбой вернуться, то джентльмен вынул бы сигару изо рта и тихо, но внятно произнес: «Сделайте одолжение, катитесь к черту», – но никто не приблизился и общество отправилось в путь за исключением оставшихся на поляне нескольких дам, в том числе миссис Дэвилоу, которая предпочла спокойную прогулку, избавляющую от необходимости догонять остальных.

Наслаждение прекрасным днем достигло апогея: стрельба стала более оживленной, а разнообразные лесные пейзажи, открывавшие взору то тенистую рощу, то уютную долину, приобретали особую прелесть в свете удлинившихся теней и мягких, но ощутимых оттенков уходившего дня. Было решено разыграть импровизированный вариант комедии Шекспира «Как вам это понравится?» Поскольку Гвендолин получила лестное предложение предстать в роли Розалинды, то сочла себя тем более обязанной очаровать всех вокруг. Задача оказалась несложной, так как полученное письмо возбудило не столько чувство тревоги, сколько ощущение приключений, тем более ей надо было подготовить свое исчезновение таким образом, чтобы не встретить помех.

Компания бродила по лесу почти час, пока не добралась до Шепчущих камней – двух высоких валунов конической формы, склонившихся друг к другу, словно две гигантские фигуры в серых мантиях. На миг остановившись, чтобы одарить достопримечательность благосклонным вниманием и заметить, что в звездную ночь камни наверняка кажутся привидениями, все отправились в чудесную буковую рощу, где было множество мишеней.

– Далеко ли мы ушли от Грин-Арбора? – спросила Гвендолин у возглавлявшего процессию управляющего.

– О, не больше чем на полмили, если возвращаться по прямой дороге. Но я поведу вас кругом, через высокий крест.

Гвендолин пошла вместе с остальными, но вдруг по призыву мистера Лаша все устремились вперед, так что, немного помедлив, она получила удобную возможность отстать. Вскоре компания исчезла из виду. Гвендолин побежала и спустя несколько мгновений остановилась возле Шепчущих камней. Они стояли к ней пустыми серыми боками. Что же скрывалось с другой стороны? Вдруг ничего? Единственное, чего Гвендолин боялась, – это вернуться, так и не раскрыв тайны. Быстро обойдя правый камень, она оказалась лицом к лицу с незнакомкой, чьи темные глаза в упор смотрели на нее. Несмотря на ожидание встречи, Гвендолин испуганно отступила, так что смогла рассмотреть женщину целиком и понять, что та, несомненно, леди, причем когда-то необыкновенно красивая. Заметила Гвендолин и двух детей, которые сидели на траве в нескольких ярдах от них.

– Мисс Харлет? – уточнила леди.

– Да. – Все сознание Гвендолин сосредоточилось на изумленном любопытстве.

– Вы приняли предложение мистера Грандкорта?

– Нет.

– Я обещала кое-что вам рассказать, но вы должны дать слово сохранить тайну. Готовы ли вы обещать, что ни сам мистер Грандкорт, ни кто-то другой не узнает о нашей встрече?

– Даю слово.

– Меня зовут Лидия Глэшер. Мистер Грандкорт не должен жениться ни на ком, кроме меня. Девять лет назад ради него я бросила мужа и ребенка. Вот это его дети, а кроме них у нас есть еще две девочки постарше. Мой муж умер, и мистер Грандкорт обязан жениться на мне, а сына сделать своим наследником.

Говоря это, леди посмотрела на мальчика, и Гвендолин последовала за ее взглядом. Очаровательный парнишка изо всех сил надувал щеки, пытаясь извлечь звук из крохотной трубы, которая отказывалась играть. Шляпа болталась сзади на тесемке, а спутанные светлые кудри блестели на солнце. Настоящий херувим.