И сможет ещё наносить урон — кровотечением. А эти челюсти, крылатых падальщиков, применяются везде, особенно при производстве стрел.
А если, добавить их также в сталь, то её пробивная способность улучшится в разы, ты в этом, мог уже убедиться, и она кивнула на мой кинжал, спрятанный во внутренних ножнах.
Разобравшись с мелочевкой, — последним, я достал яйцо Грааха и она долго смотрела на него — не веря своим глазам, пока не очнулась от своих мыслей.
— Откуда, — оно у тебя?
— Нашёл в степи.
— И остался жив?
— Повезло!
— Что, ты хочешь за него?
— Оружие! И научиться драться!
— Хорошо, я помогу тебе.
Напоследок, я подтянул к себе панцирь и спросил у неё, — можно ли к нему приделать лямки и вообще, сделать из него щит.
Медленно взяв его в руки и осматривая его со всех сторон, она сказала: — Ты полон загадок — Я, рслав!
— Я, разберусь, что с ним можно сделать.
На этом мы закончили, а мой счётчик времени, показывал 4 часа 23 минуты — до начала трансформации.
Шаманка всё знала и понимала. Подойдя к незатухающему очагу в центре вигвама, она стала готовить для меня еду, попутно готовя ингредиенты для отвара.
За три часа, до начала трансформации, еда была готова и я, принялся насыщаться горячей стряпнёй, попутно употребив, кучу вяленого мяса, сыра, корешков, ягод и орехов.
В довершении трапезы, шаманка сняла с огня котелок с отваром и, проверив его, как я думал, тайно от неё — своим навыком — только лишний раз убедился, что старуха меня не обманывает, и отвар имел исключительную полезность, для моего ослабшего организма.
До начала трансформации оставалось меньше часа и мои глаза, стали самопроизвольно закрываться, пока мне не было выделено, небольшое место, справа у входа, застеленное чистой циновкой, на которую, я и рухнул, не в силах больше бороться со сном и провалился в чёрное беспамятство без сновидений, но с непонятными образами.
"Я, кружился и кружился, как осенний лист с первой вьюгой, падал и взлетал, и снова падал и снова взлетал. Меня носило, в разные стороны, произвольно меняя траекторию движения, и летя по прихоти ветра".
"Я, носился в небе, собирая на себе, кучу красивыхи хрупких снежинок, с практически идеальной формой, заданной самой матерью природой, но с неидеальным содержанием. А ветер, всё крепчал и крепчал".