Инфанта (Анна Ягеллонка)

Юзеф Игнаций Крашевский Инфанта (Анна Ягеллонка)

Роман «Инфанта» является двадцать первым романом из замечательной серии «История Польши». Он относит читателя ко времени недолгого правления в Польше Генриха Валуа (1572–1575). Главная героиня романа – Анна Ягеллонка, последняя принцесса рода Ягеллонов. Её несчастливая жизнь, борьба за власть, любовь к Генриху, надежды и мечты мастерски обрисованы в этой книге, принадлежащей поистине руке мастера.

исторические личности,исторические романы,польская литература,история Польши 1884 ru pl Алексей С. Бобров Józef Ignacy Kraszewski Infantka. (Anna Jagiellonka.) Powieść historyczna. pl Tibioka Fiction Book Designer, FictionBook Editor Release 2.6.6 25.10.2017 http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=26726157 Текст предоставлен правообладателем 40367abf-b741-11e7-8fe2-0cc47a520474 1.0

version 1.0 – создание документа – Tibioka

Литагент Э.РА 4f372aac-ae48-11e1-aac2-5924aae99221 Юзеф Игнаций Крашевский. «Инфанта» (Анна Ягеллонка) – исторический роман Идрис Москва 2017 978-5-99062-234-0 УДК 821 ББК 84 (2Пол=Рус) 6-4 К 78 Оригинал-макет – А. С. Бобров Оформление обложки – А. С. Бобров © Бобров АС. 2017

Юзеф Игнаций Крашевский

Инфанта

(Анна Ягеллонка)

Исторический роман

Józef Ignacy Kraszewski

Infantka. Powieść historyczna. (Anna Jagiellonka.)

© Бобров АС. 2017

Книга первая

Надежды

На небе и в календаре была весна, но в варшавском замке грусть, такая унылая и гнетущая, облачала лица, казалось, даже отражается на серых его стенах, как если бы это был умирающий мир поздней осени.

Это противоречие между образом природы и обликом людей ещё отчётливей давало чувствовать беспокойство, которое их подавляло.

Всё дышало какой-то горечью и сомнением, всё и все. Одно исключение составляли, быть может, батраки и челядь, которая пользовалась разладом, чтобы паясничать безнаказанно.

Был вечер, колокола отзывались лениво, хмуро, вяло и жалобно, призывая на молитву, которая заканчивала день.

Возле замка сновали задумчивые фигуры, медленными шагами мерящие двор, смотрящие вперёд изумлёнными глазами.

Никто не смел резко поднять голос, шептали, словно боялись звука собственной речи. От города также, уже в это время собирающегося на отдых, доходил только глухой шум, значение которого распознать было трудно.

В воздухе весеннее дуновение иногда приносило запах разросшихся лесов, поднятых вод Вислы, лугов, покрытых первыми цветами.

Небо не спеша сбрасывало с себя яркие блески вечера и одевалось в желтовато-серый ночной халат, на котором кое-где уже бледные более старые звёзды вышедшие вперёд, как на разведку, светились.

В нижних внутренних галереях замка людей было видно мало. Показывался иногда придворный в одежде королевского цвета, старший коморник, либо плохо одетый сторож с ведром воды, со связкой дров для кухни.

У одной колонны на лавке отдыхал немолодой уставший мужчина с морщинистым тёмным лицом и, как ночь, грустным. Он вытирал со лба пот.