Первой мыслью было, что Нэнси меня все-таки разыгрывает.
Сидевший в углу красавец брюнет в костюме-тройке от дорогого портного действительно выделялся из толпы. Он сидел, уткнувшись носом в «Нью-Йорк таймс» (нос у него тоже был замечательный, гармонировавший с волевым подбородком). При виде этого живого совершенства я внутренне обмерла.
Не стану я делать из себя посмешище! Выберем-ка золотую середину, того, перед кем я не выставлю себя дурой… Правда, всякое квазимодо я тоже целовать не готова…
– Ну, к кому целоваться пойдешь? – поторопила Нэнси, взглянув на время на своем мобильном. – Раз Рекс не явился, пройдусь хоть по магазинам, так что приступай, не задерживай.
Я пристально оглядывала зал.
Молодая мамаша с младенцем? Нет уж.
Юный бариста? Гм… нет, меня точно арестуют.
Господи, в кафе буквально не из кого было выбрать, кроме старого деда и мистера Совершенство!
Здравый смысл поспешно отступил в сторону, пропуская суровую реальность.
Старик с перепачканным подбородком? Ни за что. Я просто не смогу, даже из лучших побуждений.
По умолчанию выбор пал на красавца брюнета.
– Ты права, это наиболее приемлемый вариант. – Я раздраженно поправила свои немытые светлые пряди. – Блин, человек примет меня за сумасшедшую!
– Ну, это смотря как ты преподнесешь. Придумай что-нибудь.
– Слушай, ну реабилитирую я свою спонтанность. Тебе-то что за выгода?
– Выгода? Сплошная. Либо я окажусь права, либо поржу как следует. И потом, мне кажется, тебе будет полезно. Когда твоих губ в последний раз касался настоящий мужчина?
Как ни грустно, этого я даже не могла вспомнить. Я ни с кем не целовалась после моего неверного экса-Рекса (в том, что Рекс рифмуется с «экс», мне теперь виделся прозрачный намек судьбы. Поспешила я со своим «Да»).
Глубоко вздохнув, я встала.
– Ладно, чего тянуть…
Я шла ужасно медленно, то и дело оглядываясь на Нэнси, ястребом следившую за мной. Сердце у меня забилось чаще. Бедный брюнет даже не подозревал, что на него надвигалось. Когда я оказалась почти у цели, зазвучал «Милый Санта» в исполнении Мадонны.