— А как же какая-то Яна?
— Мы просто трахаемся.
От запаха в салоне уже начинало тошнить. Отвернувшись, я выглянул в окно. Вокруг были только чернеющие в ночи кусты и сплетенные кроны деревьев. Окраина городского парка, где припарковалась машина, казалась в такой поздний час зловеще безлюдной, совсем не похожей на громкий шумный клуб, где я собирался оторваться этим вечером. Я уже и сам не понимал, как и зачем здесь оказался.
— А какая-то Саша? — она все не унималась.
— У нее есть парень.
— Вот как, — Волчица прищурилась. — А Ася?..
Теперь я наконец понял, зачем она залезла на меня: чтобы иметь право все это сказать. Вынести другому мозг было для нее самым большим удовольствием.
— Видела, что у вас было на выпускной. А ты жестокий, — едко добавила она, — держишь ее до сих пор в френдзоне…
— Может, мы уже куда-нибудь поедем? — с легким раздражением отозвался я.
— А она глупая, — Волчица проигнорировала и мои слова, и мое настроение, — ждет тебя, верит, что однажды ты обратишь внимание… Ты же знаешь, что у нее еще никого не было…
Она небрежно затушила сигарету и бросила в пепельницу. Я невольно отметил, что там полно окурков. Неужели каждый появился после подобного разговора? Даже думать не хотелось, как часто и сколько раз в этой машине происходило нечто подобное.
— И на выпускной она хотела с тобой, — Волчица не сводила с меня глаз, будто наслаждаясь моим хмурым видом, — но ты тогда напился так же, как сейчас она. И трахаешься сейчас со всеми, кроме нее. Не находишь, что это неправильно?
— Мы только что трахались
— Я просто взяла то, что должно было принадлежать ей, — с легкой усмешкой заметила Эля. — Но ты все равно не хочешь ей этого давать, а значит, оно бы и так пропало. А взять ненужное — не воровство…
Распахнув бардачок, она подхватила еще одну сигарету. Видимо, разговор неслабо ее заводил — и ей хотелось еще. Сейчас она получала свой оргазм.
— Осталась ли у Аси хоть одна подруга, — в тишине снова чиркнула зажигалка, — с которой ты еще не переспал?..
В голове стремительно крутились все сплетни, которые я слышал еще в школе, мрачные лица гулявших с ней пацанов и их нежелание даже вспоминать про нее после. И я понял: Волчицей ее прозвали совсем не за тату на заднице, наличие которого я даже забыл проверить. Она буквально пожирала парней, имевших неосторожность попасться в ее когти, чуть ли не с кровью вырывала самое личное, самое уязвимое и бросала тебе прямо в лицо.
Я резко распахнул дверцу, чувствуя, что уже просто не могу находиться с ней рядом.
— А стоит ли ей так сильно тебя любить, — она выпустила прощальный дым мне в спину, — с учетом того, как легко ты можешь о ней забыть?
— Спасибо за поездку, — я вылез из машины. — Дальше доберусь сам, — и захлопнул дверцу.