В аду любят погорячее

Надеюсь, я не начал апокалипсис…

Ep. 24. Парк эротических аттракционов (VI)

Всего за долю секунды небо заволокла бескрайняя ржавая туча — казалось, вот-вот пойдет сильнейший ливень, расплавляя грязными каплями все вокруг. Только в этот миг я сообразил, что в парке больше не раздавалось ни звука: ни визгов, ни стонов, ни железного скрежета карусели над головой. Люди, аттракционы — все замерло. Взмытые в воздух юбки так и застыли против всех законов физики. Мгновение будто заморозили, и я не знал, что случится, когда его разморозят обратно: будет ли мир таким же, как и прежде, и останусь ли в этом мире я. Потому что самый мощный ураган бушевал в грязно-оранжевых глазах напротив меня. Плотно сжимая губы, Джи сделала шаг ко мне — я словно услышал, как задрожала земля под ее ногами.

— Успокойся! — выдохнул я, быстро отступая назад. — Все нормально!

Сейчас ты умрешь… Жуткий скрипучий голос пронесся в моей голове, напоминающий скрежет крышки гроба. И это — ангел? Вгрызаясь в меня глазами, будто разрывая ими на части, она сделала еще один шаг ко мне, как палач, приближаясь к жертве, чей приговор уже не отменить. Все вокруг стало еще темнее, словно краски мира стирались — словно я сам стирался.

— Да это же просто поцелуй! — я отскочил назад.

Умрешь… Снова проскрипел в голове ее голос, как заевшая пластинка. Губы, которые миг назад впивались в мои, Джи теперь даже не размыкала, будто я их осквернил. Ее широко распахнутые, не мигающие глаза казались безумными, абсолютно не связанными с мозгом. Едва ли сейчас она была способна что-то слышать и понимать — только видеть того, кого хотела уничтожить. Это был аффект, причем потусторонний. Я даже не представлял, что со мной будет: сожжет она меня, придушит, четвертует или просто раздавит — исход казался неумолим, как от столкновения с несущимся навстречу составом. Зажмурившись, я вцепился рукой в медальон, мысленно взывая к Би.

— Малыш, — со вздохом произнесла она в моей голове, — ты же понимаешь, что если вмешаюсь я, станет только хуже…

Казалось, меня убили еще до того, как начали убивать. Куда хуже-то?!.. В следующий миг меня отдернуло в сторону так резко, что воздух засвистел в ушах.

— Стой! — прозвенел на весь парк знакомый голос.

Ошеломленный, каким-то чудом все еще стоящий на земле, я распахнул глаза. Между мной и подрагивающей на месте Джи как из ниоткуда возник Сэл.

— Стой! — еще раз повторил он. — Тронешь его, и он появится! Что ты правда хочешь его увидеть? Правда хочешь с ним столкнуться?

Такой интонации я от него еще ни разу не слышал — с человеком так не разговаривают. Так говорят в вольере с разъяренным зверем, пытаясь усмирить.

— Тебе реально это надо? Они же, — не сводя с нее глаз, словно гипнотизируя, чеканил Сэл, — тебя за это не похвалят!

— Уйди! — прохрипела Джи, трясясь, как в лихорадке.

Будто следом за ней, пространство вокруг начало вибрировать, теряя четкость, размазываясь как от слез. Казалось, вот-вот ураган вырвется из ее глаз и захватит весь парк, обрушивая один аттракцион за другим. Видя, как густеет темнота над головой, я испугался и за своих девчонок, и за всех людей здесь, разом поверив и в Содом, и в чуму, и во все другие напасти, которые она могла принести. Для этого у нее было достаточно много сил и достаточно мало мозгов.

— Уже не остановить, — ее губы растянулись в кривой улыбке, которая подходила как для нервного хохота, так и для истеричных рыданий, — вы все увидите мое наказание…

Внезапно небо разрезала яркая вспышка. Как разрубленная напополам, ржавая туча расползлась в стороны, выпуская три далекие фигуры, которые стремительно летели к нам на огромных белоснежных крыльях. Следя за ними, я даже понятия не имел, что они сейчас с собой принесут и как закончится это бесконечное мгновение.

— Ну вот, — поморщился Сэл, — заявились… Довольна?

Джи, которая до этого пылала яростью, вдруг вздрогнула и вскинула голову — как-то даже испуганно. Туча, затягивающая небо, перестала расти, но все вокруг по-прежнему оставалось неподвижными, как бы намекая, что гроза еще не миновала.