Через три часа, выбритый и умывшийся, статский советник сидел в кабинете губернатора Кошко, родного брата начальника Московской сыскной полиции Аркадия Францевича. Иван Францевич с порога задал вопрос:
– Как так вышло, что вы устроили побоище сразу в двух вагонах? Или мне неправильно доложили?
– Сказали вам правду, просто нас было двое. Мой помощник коллежский асессор Азвестопуло бился в восьмом вагоне, а я в девятом.
– Но где ваш… ну, помощник?
Лыков объяснил:
– Сергей Манолович едет в Екатеринбург под чужим именем. Ему нельзя светиться на дебаркадере, жмуриков городовым сдавать… Мне тоже нельзя, но пришлось.
Кошко, болезненно худощавый, похожий на усталого польского повстанца, не унимался:
– А кто были эти люди, напавшие на вас? Бандиты или террористы?
– Бандиты, Иван Францевич. Сделали они это не случайно, целились именно в меня и помощника. Это наши дела, у вас своих хватает. Давайте о цели моей командировки.
Питерец огляделся. У окна расположился полицмейстер Перми губернский секретарь Церешкевич. Слева от него устроился начальник губернского жандармского управления подполковник Флоринский.
– Господа, а где начальник охранного отделения? Он нужен больше других.
– Я за него, – бодро доложил жандарм. – Городское отделение упразднили в девятом году. Оставили районное, но и его вот-вот прикроют. Заведую им я, по правде сказать – номинально.
Лыков только крякнул. Он знал, что его шеф Джунковский ополчился против РОО[66]. Но чтобы ликвидировать и то и другое…
– Насколько я понял, разбирая бумаги по Лбову, Мотовилихой занималось именно охранное, – начал он. – А губернское управление вело Пермь. Так?
– Так, – кивнул Флоринский. – Но если вы хотели найти здесь очевидцев, то не выйдет. По нашей линии, по жандармской. Только Николай Николаевич усидел с той поры.
Церешкевич был рослый красавец с огромными усами, торчащими в стороны на пол-аршина. Но сейчас он поежился:
– Да уж… Как вспомню, так и вздрогну. Слава Богу, все прошло.
Он хотел даже перекреститься, но поймал взгляд губернатора и передумал.
Алексей Николаевич расстроился:
– Жаль! Мне потребуется человек, который лично в те годы гонялся за атаманом и его людьми.