– Господа, техника дела нас не касается, оставим ее господину Лыкову. Предлагаю ехать в город.
И генералы послушно с ним согласились. Лыкошин направился к дверям первым, кивнув сыщику. Кошко протянул руку, посмотрел сочувственно, но ничего не сказал.
Алексей Николаевич позвал помощника. Сыщики сели напротив Обергауза, и статский советник приказал:
– Излагайте.
Тот сообщил, что налет готовится уже давно, причем с его ведома. Бандиты должны подломать контору Березовского товарищества и забрать из кабинета находящиеся там самородки общим числом более двухсот. В полиции и в правлении, которое находится в Петербурге, все будет представлено как преступное деяние неизвестных злодеев.
– В какую сумму оценивается запас кабинета?
– Примерно полмиллиона рублей по цене скупки в казну. Некоторые самородки представляют особую ценность как редкие и даже исключительные по форме и весу. Те, что тянут свыше десяти золотников. Они стоят много выше обычного шлихтового золота.
– Как планируется совершить налет? – продолжил допрос Лыков.
– Я должен завтра вечером уехать в Екатеринбург и там заночевать, – стал рассказывать Обергауз. – Для алиби, чтобы никто на меня даже не подумал. Кассир-артельщик Музыкин вручит ключи от черного хода в контору этим… этим людям. Они зайдут тихо, все соберут…
– Разве в конторе на ночь не оставляют сторожа?
Обергауз смутился:
– Оставляют… Там ночует запасной ефрейтор, мы наняли его для караула.
– И что, он даст бандитам беспрепятственно забрать самородки?
Горный инженер начал подыскивать слова:
– Это задача Графа Платова, как обезвредить сторожа… Ну, свяжут, заткнут рот тряпкой…
Лыков рассвирепел:
– Свяжут? Рот заткнут? А вы не допускаете, что вашего ефрейтора просто зарежут? Зачем бандитам живой свидетель?
– Я… я не специалист в таких делах. Мне обещали, что с человеком будет все в порядке.
– И вы поверили на слово Графу Платову?
– Почему нет? – ответил управляющий с невинным видом.