Толпа плевала связанным в лица. Какая-то баба с размаху ударила Герцога, но он, видимо, не почувствовал боли — как загипнотизированный глядел на веревку, мелькавшую перед глазами. Крупное адамово яблоко выпирало на его худой шее.
Расталкивая плотно стоявших людей, Марьяжный протиснулся вперед, увидел венский стул, вскочил на него и крикнул во всю силу легких:
— От-тставить!
Люди, успевшие набросить на шею Герцога петлю, опешили. Человек в длинной, до пят, кавалерийской шинели вызывающе спросил:
— Чего орешь? — И, почувствовав недоброе, добавил: — Ты кто такой будешь?
— Представитель советской власти, вот кто я такой.
— Мандат на стол, — потребовал человек в кавалерийской шинели.
Марьяжный показал книжечку депутата горсовета, похожую на зеркальце в красном футляре. Человек взял книжечку, повертел в руках, спросил:
— Ну, и что ты желаешь? Зачем пожаловал в наше царство-государство?
— Я требую, чтобы вы прекратили самосуд. Если эти хлопцы, которым вы повязали пеньковые галстуки, в чем-либо виноваты — трибунал накажет их.
— Обыщите его, он легавый, у него в кажном кармане по нагану, — раздался надтреснутый девичий голос, и Ваня узнал Лауру; грязные патлы ее падали на лицо, она нетерпеливо отбрасывала их назад.
Десятки умелых рук проворно обшарили карманы Григория Николаевича. Пискливый голос доложил:
— Оружия при нем не обнаружено.
— Оружие мне ни к чему. Я пришел к вам разговаривать по-хорошему, потолковать по душам. — Марьяжный наклонился к Герцогу, снял с его шеи петлю. — Так-то ему, бедолаге, будет спокойнее слушать наш разговор… Что здесь у вас происходит?
— Да вот, решили своими силами расправиться с кровососами, со всей этой шпаной. У милиции руки до них не доходят, так мы сами, — объяснил человек в кавалерийской шинели.
— Придется вам подобру-поздорову разойтись, — словно не замечая повешенного, внушительно сказал Григорий Николаевич.
Какой-то вздох пронесся по толпе. Послышались приглушенные разговоры. Кажется, люди начали понимать, что зашли слишком далеко. Многие стали пятиться к выходу.
— Постойте! — крикнул Марьяжный. — Я еще не все вам объяснил. Есть постановление — катакомбы уничтожить, поставить крест над этим страшным наследием прошлого. Завтра мы завалим все входы и выходы и поставим на них печати.
— А жить, где жить прикажете нашему брату? — язвительно крикнули из толпы.
— У нас ведь детишки…
ebooksa