Как-то пожилой усатый мастеровой обрадованно крикнул из толпы:
— Ванда? Ты? — и поспешно пробрался к ней, схватил за руку.
— А, это вы… — стараясь припомнить и не узнавая мастерового, промолвила Ванда.
— Ты что здесь делаешь? — спросил мастеровой, и глаза его загорелись.
— Приехала с мужем на ярмарку. Знакомьтесь.
— У тебя муж? — удивился мастеровой и, критически оглядев толстого лавочника, не прощаясь скрылся в толпе.
— Кто это? — ревниво спросил Обмылок.
— А я и сама не знаю кто.
Встреча эта больно кольнула ревнивое сердце Обмылка.
Через день густая октава окликнула Светличного из толпы:
— Игнат!
Лавочник никак не предполагал встретить в Нижнем знакомых. Вздрогнув, он приостановился. Перед ним были куприевские мужики Отченашенко и Бондаренко, частенько заглядывавшие в Чарусе к нему в лавку. С ними стояла хорошенькая светловолосая женщина, застенчиво улыбалась.
— Вы что здесь делаете? — спросил лавочник, обрадовавшись землякам.
— Прибыли купить для коммуны трактор.
— Купили?
— Потратились! Американские сенаторы, приезжавшие в Ростов и Харьков, пообещали ввезти в Россию десять тысяч тракторов. Выходит, скоро в каждой коммуне будет свой трактор, — ответил Бондаренко. — Только вот закавыка: как этот «фордзон» переправить до дому? На железной дороге не хотят принимать, не желают даже разговаривать с такой мелкотой, как мы. Ну что же мы стоим как казанские сироты? Пройдемте хоть пива изопьем, надо нашему трактору обмыть копыта.
— Пора уже свои тракторы заводить, — сказал проходивший мимо мужчина в белой толстовке, в фуражке-капитанке и дружески улыбнулся.
Мужики ответили ему такими же теплыми улыбками. Мысли их совпадали.
— Знакомьтесь, это наша учительница Ангелина Васильевна Томенко. Она у нас и за советчика и за бухгалтера, — представил женщину Отченашенко.
Спустились в прохладный подвальчик со сбрызнутым водой каменным полом и, присев к круглому столику, застланному залитой скатертью, заказали ведро пива и сотню вареных раков.
ebooksa