Мы играли в песочнице, Петька смеялся, а моя душа пела. Мы снова были вместе. Рядом. Что ещё могло быть важнее?
Значит, я всё сделала правильно. Да, причинила боль Рамире и, скорее всего, снова Нафизу. Это плохо. Но иногда жизнь ставит нас перед выбором: мы или другие. И тогда боль неизбежна. И выбор неизбежен.
И свой я сделала верно.
Весь день мы с Петей провели вместе. Я наслаждалась каждой минутой, каждой его улыбкой, каждым объятием. Не ушла даже, когда он днём уснул. Сидела рядом у кроватки и гладила его по голове, а потом взяла ручку и блокнот и записала свои эмоции. Когда-нибудь я закончу свою книгу, и мне было важно не упустить то, что я ощутила, сохранить свежесть этих чувств.
Уложив сына спать и пообещав, что утром мы снова обязательно встретимся, я вернулась в свою комнату. Приняла душ, переоделась и легла. Мне хотелось, чтобы ночь скорее пролетела, и я снова смогла бы встретиться с сыном. Тревожное чувство, что завтра мне этого не дадут сделать, что запретят снова или опять ограничат встречи, царапалось в груди, но я старалась его не слушать.
Едва сон начал утаскивать меня, как я услышала щелчок двери.
Нафиз, мягко ступая, молча вошёл в комнату. Как и вчера, остановился напротив постели и замер. Но смотрел иначе. Без той саднящей боли, без ненависти. Можно было подумать, что в его взгляде пустота, но это было не так. Ведь я его уже знала, и понимала, что это завеса. Он пытался скрыть свои истинные чувства.
А я была не уверена, что готова эту завесу сорвать. Потому что там может быть всякое.
Мы не разговаривали. Сжав в кулаке край покрывала, он медленно стащил его с меня. А я… сама не ожидала, что почувствую столь сильную жажду его прикосновений.
То, что происходило между нами ночью сложно было назвать занятием любовью. Да и определение “трахаться” было бы не совсем уместным.
Это был сольный танец вдвоём. Он думал о своём, а я о своём. Будто мы были чужими людьми, что встретились где-то в темноте.
А после Нафиз встал и ушёл так же молча, как и пришёл.
Я же не знала, что чувствую. Вчера моя душа рвалась на куски после нашего острого, эмоционально – болезненного отчаянного секса, а сегодня в ней царила пустота.
Непонимание.
Кто мы друг другу?
Муж и жена. Родители ребёнка. Но… кто мы друг для друга? Что нас ждёт? К чему мы придём?
Сейчас это были вопросы без ответов.
Весь следующий день я тоже провела с сыном, а пока он спал, писала. Текст лился так легко, будто он был накоплен где-то за грудиной, ждал своего часа, ждал этого выхода на бумагу, облечения в слова. Становилось легче.
А ночью Нафиз снова пришёл. И снова всё повторилось, за исключением того, что, уходя, он тихо приказал:
– Впредь ложись в постель без одежды.
ebooksa