Привет, Венера!

— Пожалуйста, проходите.

С ним собирались «говорить», а не допрашивать. Уже легче. От Службы внутренней безопасности можно всего ожидать. Среди полицейских про методы работы сотрудников этого подразделения ходят самые разные слухи. В основном — очень плохие.

— Так о чем мы будем разговаривать? — спросил Антон, когда они все втроем расселись в креслах в гостиной. — Я вас внимательно слушаю. Очень интересно узнать причину вашего визита.

Игнатов до сих пор ещё не отошел от вчерашнего пищевого отправления. Он чувствовал слабость. И к этому ещё добавился стресс, вызванный гибелью Игоря.

— Скажите, — заговорил Алексей Родимченко, — что вы знаете об убийстве Игоря Крутикова?

— Ничего, — сразу ответил Антон. — Мне об этом совершенно ничего не известно.

— В самом деле? Может быть, вы всё-таки что-нибудь вспомните? Ведь вы были напарником Крутикова, могли что-то знать…

— Мне ничего не известно о его гибели. Я узнал о смерти Игоря сегодня утром, когда пришел в отдел.

— Когда вы в последний раз его видели?

— Вчера. Примерно в шесть часов вечера. Мы вместе вышли из здания Управления полиции, а потом разошлись каждый в свою сторону. Есть видеокамеры. Можете проверить. Больше я его не видел.

— Понятно. Какие у вас были взаимоотношения с Крутиковым?

Разговор полицейских превратился в самый настоящий допрос.

— Нормальные. Рабочие. Как вы знаете, мы с ним были напарниками.

— Вы с ним конфликтовали? — спросил Виталий Мягков.

— Не было у нас никаких конфликтов! — воскликнул Антон, который уже догадался, к чему клонят сотрудники Службы внутренней безопасности. — Вы думаете, что я убил собственного напарника? Это же чушь! Мы, конечно, не дружили, но приятелями нас назвать можно. Он был отличным полицейским. Между нами сложились нормальные отношения. Вот вы двое тоже напарники. Какие между вами взаимоотношения? Наверное, нормальные, да? Вот и у нас было то же так.

Ещё совсем недавно Антон сам задавал подобные вопросы, расследуя убийство Конашевича, и видел примерно такую же реакцию людей на них. Теперь же он оказался в таком положении, в каком были они. Жизнь очень непредсказуема.

Мягков и Родимченко оставались невозмутимыми, как будто бы они не люди, а киборги.

— У вас с Крутиковым были конфликты? — опять повторил вопрос Мягков ровным, ничего не выражающим голосом.

— Нет, не было, — ответил Антон, устало откидываясь на спинку кресла.

— Что вы делали вчера вечером? — продолжал расспрашивать Мягков.