— Начнем с того, что употребление калорийных продуктов — преступление. Значит, в этом смысле Лена нарушила закон.
— Да, это так, конечно.
— Есть ещё один момент…
— Какой?
— Я думаю, что у Лены была какая-то тайна. Возможно, она занималась чем-то противозаконным. Чем? Я не знаю. Но она точно не была причастна к контрабанде калорийных продуктов. Она просто была нашим клиентом.
— Понятно, — задумчиво проговорил Антон.
Он подумал: «С Венеры мне, похоже, никогда не выбраться»
Иван Егорович поднялся с кресла, подошел к столу, который во время драки Антона с охранниками оказался у стены, и поставил его на прежнее место.
— Скажите, Иван Егорович, — спросил Игнатов, — что вы вообще знаете про Лену? Что-то же вы про нее должны знать.
Метрдотель ненадолго задумался, а потом ответил:
— В первый раз я увидел её, кажется, год назад. Она пришла сюда с кем-то из своих знакомых пообедать. Ну, вы понимаете, какая их кухня интересовала. Не официальная. Она стала иногда к нам заходить. Как я уже говорил, ей у нас нравилось.
— А вот с этим человеком она к вам приходила? — Антон показал своему собеседнику на коммутаторе фотографию Михаила Конашевича.
— Нет, его я раньше никогда не видел. У меня хорошая память. Могу точно сказать, что этот человек в нашем ресторане никогда не был. А кто он?
— Это Михаил Конашевич, бывший президент корпорации «Венерианс фармс». Его убили. Лена его знала. Встречалась с ним несколько раз. Возможно, они были любовниками. Лена вечером перед самым убийством Конашевича была у него на вилле.
— Любовники? — переспросил метрдотель. — Вряд ли. Дело в том, что у Лены был молодой человек. Она с ним несколько раз ужинала у нас.
Антон удивленно посмотрел на своего собеседника, почувствовав почему-то укол ревности. Небольшой такой укол, тончайшей иголкой, но чувствительный.
— Я не знал, что Лена с кем-то встречалась. Вы уверены?
— Если честно — не уверен. Во всяком случае, она приходила несколько раз сюда с молодым человеком примерно одного с ней возраста. Наверное, тоже студент. Я никогда не видел, чтобы они целовались или как-то иначе выражали свои чувства друг к другу. Но я и не следил ведь за ними, понимаете?
— А как зовут этого молодого человека? Вы знаете?
— Нет, к сожалению не знаю.