– Совсем от Паука проклятого жизни нет! Замучил. Это же надо, заставить сегодня дежурить. Чуть что, сразу Никифорова.
Подруги сочувственно ахали и охали. Им было прекрасно известно о моих непростых взаимоотношениях с Павлом Константиновичем, потому что с Катей, Олей и Викой мы дружили еще со школы, делились тайнами, мечтами и… увы, проблемами на личном фронте. Катька недавно сходила замуж, развелась и не торопилась снова связывать себя узами брака. У Оли были типичные отношения на расстоянии: любимый работал в столице и приезжал редко. Вика недавно рассталась с парнем, а я и вовсе страдала одна.
– Может, это он так симпатию выражает? – смеялась Оля.
– Если это симпатия, то я боюсь его любви, – хмурилась в ответ. – Страшный тип! Его боится даже владелец компании, честное слово. Никогда ему не перечит, а когда приезжает, только «Пашенька» да «Пашенька». А Пашенька всем на голову сел и ножки свои паучьи свесил. У-у-у.
И я с силой ударила по столу, да так, что тарелки звякнули.
– Да ладно тебе, Танька, – махнула рукой Вика. – Может, у него тоже жизнь невеселая, а ты сразу на мужике крест ставишь. Женат он у вас?
– Нет, но насчет дамы сердца не знаю. Может, и имеется, – признала я.
– Красив?
– Да.
– Так почему не женат? Сама знаешь, мужиков разбирают, как горячие пирожки на рынке. А если мужик один, значит, где-то есть заковырка.
– В характере его заковырка, – фыркнула я. – Он на работе женат. Ему больше никто не нужен. И давайте сменим тему. Не нужен мне Павлуша! Пусть свои сети плетет где-то в другом месте и работать не мешает.
Девчонки переглянулись и захихикали, а я только обиделась. Это же надо! Советовать мне приглядеться к высокому начальству. Паук – он и есть Паук. Но вскоре все разногласия были забыты, и мы сели к новогоднему столу. Выслушали поздравление президента, звякнули бокалы, и новый год вступил в свои права. Посмотрели полчасика новогодний концерт. Нет, не то!
– Девочки, а давайте гадать! – вдруг предложила Вика. – Катюха, у тебя ведь два зеркала найдется?
– Само собой, – кивнула хозяйка квартиры.
– А свечи?
– Еще бы. Свет частенько отключают.
– Тащи все сюда.
Каюсь, я верила гаданиям. Подруги и вовсе считали Танечку существом безобидным и наивным, а иногда даже, что особенно обидно, не умеющим за себя постоять. И я, увы, с ними соглашалась. На зеркалах никогда не гадала, было страшно. А тут нас четверо. Чего бояться? И стоит ли удивляться, что первой в зеркальный коридор усадили меня? Катька выключила свет, и я громко произнесла:
– Суженый, ряженый, приди ко мне, наряженный.
Говорили, если знакомый человек, увидишь его лицо. Незнакомый – затылок. Я, конечно, рассчитывала на затылок, потому что знакомые парни, как на подбор, для брака не годились. До боли в глазах вглядывалась в полумрак зеркала, а когда передо мной вдруг появилась фигура, подалась вперед, забыв о мерах предосторожности. Парень приближался. Я уже могла разглядеть его костюм с иголочки – черный, и белую рубашку. Волосы… Кажется, темные волосы. Глаза? Карие глаза. Еще шаг – и я выкрикнула: «Чур меня», потому что из зеркала на меня глядел Паук Константинович.