Пока Павел уверенно вел автомобиль к моему дому, я писала сообщение девчонкам, что не приду. Конечно, попыталась объяснить, почему, и меня засыпали сообщениями. «Завтра», – набрала и отправила всем троим, а сама украдкой взглянула на Павла Константиновича. Вот зря я решила разглядеть в нем мужчину, потому что раз увидев, развидеть было сложно. Все ли в порядке у меня в квартире? Не валяется ли белье или грязная одежда? Нет, точно нет. Значит, можно впускать гостя.
Малознакомые люди очень редко бывали у меня дома. Я придерживалась давней истины: «Мой дом – моя крепость», и никогда об этом не жалела. Но с того злополучного гадания все принципы летели в пропасть. Или я просто зациклилась на его результатах? Потому что вопрос: «А вдруг это судьба?», то и дело всплывал в голове. И я косилась на Паука, пытаясь понять, за что, в таком случае, судьба меня не любит. Не похож мой начальник на человека, который может составить счастье женщины. Хоть убей, не похож. Да, оказалось, что знаю я его достаточно плохо, и в то же время пока что Павел больше оправдывал мои представления о нем, чем опровергал. Он не стал казаться мне более мягким или романтичным. Тот же Паук, каким и был. И что мне с этим открытием делать? Продолжать изучать объект? Довериться судьбе?
– Что-то не так? – Паук коснулся щеки, на которой красовался пластырь с жирафиком.
– Нет, все в порядке. Смотрю, держится ли пластырь, – бодро солгала я.
Павел кивнул – поверил. Остановил автомобиль у моего подъезда, и мы поднялись на третий этаж. Я так долго искала ключи в сумочке, что начала думать, будто их потеряла. Но нет, брелок нашелся, и в прихожей зажегся свет. Когда покупала эту квартиру, мне вместе с ней достался и датчик движения.
– Проходи, – пропустила Павла в прихожую. – Снимай куртку, обувь можно поставить вон на ту полочку. Гостиная направо.
У меня всего-то было две комнаты: гостиная и спальня. Зато как звучит! «Гостиная направо». Тьфу ты… Вечер катился совсем не туда, куда собиралась его направить. А Павел Константинович аккуратно повесил куртку, оставил обувь и свернул в коридор. В гостиной зажегся свет, а я бросилась на кухню – разогревать утку. Собиралась заехать и забрать её на стол к девчонкам, но этой птице была уготована другая судьба.
Наконец, утка отправилась в микроволновку, и я прошла в гостиную. Паук разглядывал мою елочку – маленькую, пушистенькую. Собиралась ставить искусственную, когда Вика отдала мне это чудо. Ей подарил кто-то из коллег, а у Вики была аллергия на хвою.
– У тебя ель, – задумчиво заметил Павел. Хорошо хоть не «у тебя тараканы».
– Да, подруга подарила. А ты не наряжал елку?
– Нет, смысл? Я дома бываю не так часто.
Прозвучало грустно. Или это мне так показалось? Потому что Павел вряд ли об этом сожалел.
– Как же, а ощущение праздника? – ответила я. – Вот елочку поставила, и уже веселее. Хочешь, огоньки включу?
Щелкнула гирляндой, и заплясали красочные точки. Красота!
– Гирлянда у меня есть, – усмехнулся Паук. – Я нарядил ей торшер.
– Торшер? – удивленно моргнула.
– Да. Чем не елка?
И мы оба рассмеялись. На самом деле, не скажу, чтобы рядом с начальником чувствовала себя уютно, но в то же время было очень любопытно открывать что-то новое в грубоватом и вечно серьезном Пауке. И это новое мне нравилось.
– Ой, утка! – услышала сигнал микроволновки.
– Тебе помочь?