– Но я не брала бумаги!
Хотелось плакать, только разве от этого станет легче? Главное, чтобы Паша мне поверил.
– Я знаю. – Паша сел в кресло и потер виски руками. – Если бы это была ты, то не хранила бы оригиналы так беспечно в кабинете.
– Тогда кто? Кто это сделал?
Павел пожал плечами и закрыл глаза. Сердце кольнула боль. Я подвинула стул, села рядом с ним.
– Паш, – накрыла его руку своей ладонью, – ты справишься, я уверена. Мы справимся.
– Да, Тань, других вариантов нет, – устало ответил он. – Плохо, что все стрелки указывают на тебя. Знаешь, что? Возьми лучше отпуск на пару недель, пока я не найду, кто это сделал. Артем, конечно, парень надежный, но мне казалось, что вся моя команда – надежные люди, а оказалось, что никому нельзя доверять. Не хотелось бы, чтобы пошли слухи, тебе тут еще работать.
– Отпуск? – уставилась на него. – Паш, если я пойду в отпуск, значит, в чем-то виновата.
– Не говори глупостей! Напишешь по семейным обстоятельствам, я подпишу.
– Нет, не хочу. – Отодвинулась, забывая, как дышать. – Я не срывала сделку и не брала бумаги. Мне не в чем оправдываться.
– Таня, я и не говорю об оправданиях…
– Да, ты решил просто выставить меня за дверь, – подскочила и отошла к окну. – Тогда уж сразу увольняй.
– Не стану! – Паша перешел почти на крик. – Послушай и сделай так, как я прошу. Не стоит сейчас провоцировать слухи и сплетни.
– Паша, да как ты не понимаешь? Мое отсутствие вызовет их только больше. Давай скажем, что это была ошибка.
– Я так и скажу, но…
– Выбирай. Или я остаюсь на работе, или увольняюсь.
– Таня, давай без шантажа? Я – твой начальник, и могу распорядиться…
– В этом-то вся и проблема, – с горечью сказала я. – Ты – мой начальник. Наверное, мне действительно было бы лучше уйти, только я люблю свою работу. Люблю, понимаешь? И не хочу менять на другую, а ты…
Поняла, что больше не смогу сдерживать слезы и выскочила из кабинета. Побежала быстрее, чем Паша успел бы меня остановить, и заперлась в женском туалете. Слезы все-таки покатились. Как он может? Как может подозревать меня хоть в чем-то? Справедливости ради, Паша, конечно, не говорил, что подозревает, но раз привел службу безопасности, значит, так оно и есть. Как он мог? Как вообще все это стало возможным? Я никогда не брала чужого. А сейчас на меня будто вылили ушат грязи, и я не знала, как отмыться.
Слезы перешли в глухие рыдания. В двери кто-то постучал, я не откликнулась. Пусть катятся все! Пусть оставят меня в покое. Ревела, пока хватало сил. Потом поток слез иссяк. Я подошла к зеркалу и уставилась на собственное опухшее лицо. Выглядела так, будто не плакала, а пила, честное слово. Глаза покраснели, щеки и нос припухли, макияж потек. Сейчас думала об одном: как сбежать из офиса, чтобы никто не видел в таком состоянии. Не тут-то было. В двери снова забарабанили.