Девять жизней бойцовой кошки

Безопасники растерянно переглянулись, они действительно получили приказ – скрытно наблюдать за девочкой. Скрытно! А если она сидит рядом в машине, то о какой скрытности может идти речь? Полицейских сложившаяся ситуация развеселила, и они стали сотрудникам ГУГАБ давать советы:

– Если на сидящего рядом смотреть краем глаза, то это можно считать скрытным наблюдением.

– А самый лучший способ не потерять объект тайного за ним наблюдения, это нести сумку того, за кем следишь. И чтоб не спугнуть объект наблюдения – не надо громко топать!

– Да! И кряхтеть громко не надо! Сумка не очень тяжёлая будет? А то, сама понимаешь, без кряхтения не обойдётся, и выдадут себя наши доблестные безопасники! – произнёс полицейский, обращаясь к Алисе, он и его товарищ ещё долго подобным образом насмехались над агентами ГУГАБ, довольные тем, что им не приказано наблюдать непосредственно за Алисой. Безопасники не раздумывали долго, посовещавшись, они решили, что один из них будет наблюдать за монастырём, а второй, скрытно следить за Алисой, катая её по городу на служебной машине. Обрадовавшаяся девочка предложила незаметно записывать разговоры, что она будет вести со всеми, с кем будет встречаться. Безопасник так и поступил. В этих разговорах ничего интересного не было: о чём таком секретном можно говорить с поставщиками продуктов, с продавцом в книжном магазина и в библиотеке? Секретного не было, но сама запись была высшего качества, ведь микрофон, хотя и незаметный, был размещён непосредственно перед говорящим. Такого редко, да что там редко, никогда не удаётся добиться при оперативной работе, а именно скрытой слежке. После прослушивания начальством этих записей оба агента были удостоены похвалы и премированы за отличную работу. С тех пор эти агенты катали Алису по городу, ведя за ней скрытое наблюдение и производя тайную запись её разговоров. Ещё Алиса упросила мать Марию пустить агентов ГУГАБ (полицейских тоже), в сторожку при въезде в монастырь, ведь уже была осень и на улице стало холодно. Вот так агенты с полицейскими и осуществляли тайное наблюдение за монастырём и Алисой. Начальник четвёртого полицейского департамента об этом знала, но виду не подавала. Догадывался (а может, тоже знал) и начальник первого, только шеф агентов ГУГАБ оставался в неведении, продолжая восхищаться умелой работой своих сотрудников. От местного (и не только местного) криминалитета не укрылся полицейский пост у монастыря Святой Матери Терезы, да и поездки Алисы тоже. Были сделаны соответствующие выводы: монастырь и школа при нём находятся не только под опекой Стрелка, но и полиции со спецслужбой, а с ними связываться – себе дороже! Кроме того, многие решили, что девочка завербована полицией, а то и всесильной ГУГАБ, получается, что тронуть её – обратить на себя внимание этих служб. Поэтому Алису тронуть боялись, хотя и подозревали, что она как-то связана с исчезновением воровского общака.

– Привет! – привычно поздоровалась девочка с полицейскими, те немного оживились в предвкушении разговора, хоть какое-то развлечение. Алиса была очень начитанной и интересовалась не только книжными детективами, но и различными случаями из жизни полиции, была очень внимательной слушательницей, да и сама могла рассказать из прочитанного такое! Рассказывала так, словно сама в этом принимала участие. Безопасники спрятали наладонники и аккуратно свернули газету, тоже желая принять участие в интересном разговоре. Скорее всего, девочке захотелось поболтать, в город она ездила в другое время. Но Алиса обратилась к одному из агентов ГУГАБ с просьбой отвезти её в город. Тот подошёл к служебному гравимобилю и, распахнув дверцу, поинтересовался:

– Карета подана, куда изволите ехать? Как всегда, или будут другие пожелания?

– Другие, – ответила Алиса и огорошила сказанным: – Отвезите меня в полицейское управление!

– А зачем? – поинтересовался безопасник, второй попытался поддеть девочку:

– Сдаваться собралась, это похвально! Чистосердечное признание очень облегчает душу!

– Но зато значительно увеличивает тюремный срок! – ответила Алиса и показала язык, после чего с очень серьёзным видом сообщила: – На работу собираюсь устраиваться, как вы думаете, меня возьмут?

Сразу после того, как обеих Алис выписали из больницы, в кабинете начальника четвёртого департамента собрались начальник первого и безопасник, присланный из столицы, но так и оставшийся в Фиделфии. Такие совещания, или посиделки, стали почти традиционными с того времени, когда Бренк сообщила, что Стрелок прекращает всякие действия. Лемстер только хмыкнул, а безопасник попытался выяснить, откуда у Элиры такие сведения? Бренк сообщила, что получила послание и что условием своего отказа от активности Стрелок выдвинул всего одно требование – не трогать монастырь Святой Матери Терезы и школу при нём. Безопасник сразу загорелся идеей спровоцировать Стрелка на активные действия, то есть выманить его и…

– Гунанд, – проникновенно произнёс Лемстер, положив безопаснику руку на плечо, – вспомни, почему ты здесь задержался и какова судьба твоих товарищей, да и всего отряда спецназа, что был вам придан. Поверь мне, лучше быть живым здесь, в Фиделфии, чем оказаться на кладбище, пытаясь вернуться в столицу. К тому же здание у нас одно, а Стрелок не будет разбираться, где тут кто, взорвёт всех. Взорвёт точно так, как ваше центральное управление, ах, он не до конца его разрушил, ну, будем надеяться, что взлетит в воздух только ваше крыло, я на это очень надеюсь. Гравикары вашей службы находились здесь во дворе, хорошо охраняемом дворе – и что? Это помешало Стрелку их все заминировать, чтоб гарантированно взорвать отряд вашего спецназа? А потом, видно, чтоб вы прочувствовали свою беззащитность перед ней, она взорвала остальные машины. Заметь, машины ГУГАБ, полицейские не тронула, хотя те рядом стояли. Мне кажется, что она так выборочно минировала, давая понять, что знает, кто, где и что. При желании она достанет всех.

– Ты её не достанешь, а вот она тебя… Не знаю, как Стрелок добывает информацию, но она будет знать, кто задумал такую провокацию, и примет меры, чтоб подобного больше не произошло. Мой тебе совет – продолжай искать, но монастырь не трогай. Согласитесь – мне в голову пришла замечательная мысль, выставить скрытый полицейский пост у монастыря, ты тоже очень удачно послал туда парочку агентов, и они теперь успешно стерегут…

– Кого стерегут? Что ты имеешь в виду? – с подозрением спросил безопасник Элиру Бренк, он и начальники первого и четвёртого департамента даже немного сдружились и перешли на «ты». А послать тайно к монастырю для наблюдения за ним и рыжей девочкой своих агентов, это была целиком его идея. Об этом никто не должен был знать, кроме него самого и исполнителей, кстати, очень успешно осуществлявших слежку! Бренк, улыбаясь, ответила:

– Монастырь стерегут от всяких нежелательных визитов.

В этот весенний день, у начальника четвёртого департамента собрались те же, что и обычно. Разговор, начавшийся с некоторых профессиональных вопросов, привычно вернулся к обсуждению рыжей девочки.

– Мои агенты работают отлично, за ней установлено плотное наблюдение, все её действия вне монастыря мне известны во всех подробностях! – похвастался безопасник, начальники первого и четвёртого отдела одновременно улыбнулись, но постарались сделать это незаметно. После чего Бренк задала вопрос:

– Гунанд, а ты уверен, что в стенах монастыря Алиса не занимается чем-то предосудительным?

– А что, есть сигналы? Она что-то готовит? – забеспокоился безопасник и постарался успокоить сам себя: – Мои люди докладывают о каждом её шаге, не только о том, что она делает вне монастыря, но и о том что…

– В стенах, – улыбнулась Бренк и поинтересовалась: – Источник информации надёжный?