Выпив чай и слопав булочку, я оказалась на мягкой кушетке под теплым уютным пледом. На ступни мне надели мягкие носочки, похоже, из ангорской шерсти. Нина уселась на табуретку, поставила между нами подставку с темным стеклом, в которой имелось окошко.
– Просуньте лапку в отверстие, – попросила мастер. – Для работы необходим яркий свет, а вам он помешает отдохнуть, поэтому использую ширмочку. Какой маникюр желаете?
– Обычный, – прошептала я, старательно борясь с внезапно напавшим на меня сном.
– Классический, европейский, аппаратный, японский, бразильский, спа? – продолжала мастер.
У Нины оказался убаюкивающий голос, на улице стоял холод, а под пледом так уютно…
– Что решили? – донесся издалека женский голос. – Может, по моей авторской технологии хотите?
– М-м-м, – с трудом промычала я, медленно уплывая в страну грез, – м-м-м. Хорошо.
– Согласны? – прозвучал новый вопрос.
– Да, – прошептала я и провалилась в черную яму, оказалась там, где нет ни света, ни запаха, ни звука.
– Спит? – осведомился незнакомый голос.
– Дрыхнет, – ответила Нина. – Олеся предупредила – эту клиентку забыли записать. Я подумала, она может начать скандалить. Мне оно надо? Ей заварила психический чай – унесло тетку сразу, потом разбужу. Таня, у тебя клиента нет?
– Варькина отменила запись, а Олеся скандал устроила, – пожаловалась Татьяна, – по ее мнению, я Лидию плохо обслуживаю, вот она и не придет.
– Игнатова вся на нервах! – фыркнула Нина.
– Ну, она теперь директор, – засмеялась Татьяна, – а мы кем были, теми и остались. Мне Олесю жаль.
– И с чего бы это? – начала сердиться Нина.
– Детей, мужа нет, зарплата сдельная, – начала перечислять Таня, – дергается постоянно, на меня сейчас напала из-за бабы, которая у тебя на процедуре.
– Чего так? – удивилась Нина.
– Цирк в огнях, – вздохнула ее собеседница. – Сижу в кабинете, в планшете роюсь. Варькина отпала. Денег не заработаю, но отдохну. Влетает Олеся, шипит: «Не записала ты клиентку». Я ей: «Какую? У меня все окей!» Игнатова просто затряслась: «В прошлом году она звонила! Заранее позаботилась! А ты ее не отметила».
Нина захихикала.
– Сама чуть не рассмеялась, – повысила голос Таня, – напомнила ей, что нанялась сюда только в январе. Олеся стоит, глазами хлопает: «Ты же не Петрова!» Так заржать ей в лицо захотелось! «Нет. Павлова. Петрова уволилась, вы меня на ее место взяли». И она ушла. Говорю же, цирк! Олеся прямо ум потеряла, когда директором стала. Боится должности, поэтому всех гнобит. Молодец Маргарита, она сразу ушла. Я ей сказала: «Не спеши, ты в салоне и месяца не проработала. Подожди, успокоится директор». Но она вмиг уволилась! Сейчас говорю про Волгину, не про Нестерову, та осталась, сидит тихо!