— Адмирал, не расскажете ли нам, чем вызвано такое странное поведение вашей подчинённой и её сестры? Хоть они и мал… гм, достаточно юны, но вести себя надо как-то скромнее, согласитесь, показывать язык… может, у медиков так принято, недаром же они говорят — откройте рот, покажите язык. Может, это уже вошло у них в привычку… — военный министр, не закончив фразу, несколько ехидно посмотрел на членов медицинского совета. Один из медиков возмущённо вскинулся:
— На что вы намекаете? Это делается только при медосмотре, и показывает язык только пациент, а не врач!
— Бывали случаи, что врач заражался от пациента, — усмехнулся военный министр и, став серьёзным, спросил у Гутрента: — Но если оставить шутки, то почему ваша командор Таволич показала язык своему непосредственному начальнику?
— И если это не секрет, что было сказано госпоже президенту, что она так побледнела? — спросил член медицинского совета, Гутрент подробно и очень серьёзно объяснил:
— У них, я имею в виду госпожу президента и сестёр Таволич, возник принципиальный спор — чей язык длиннее. Увидев языки сестёр, госпожа Саунаро очень расстроилась, она поняла, что уступает сёстрам в этом вопросе, это вы и видели. Сёстры Таволич продолжили спор, призвав меня в арбитры. Демонстрацию длины языка, вы приняли за непочтительное ко мне отношение, но уверяю вас, ничего обидного для меня не было, ведь это же спортивное состязание, а я судья. Должен же я как-то оценить результаты?
Гутрент с некоторым превосходством посмотрел на своих слегка обалдевших и растерявшихся слушателей. Следующий вопрос задал не военный министр, а один из адмиралов:
— Э-э-э… И чей же язык длиннее?
— Командор Таволич не посрамила честь флота! У неё язык длиннее! Если у вас, господа, больше ко мне вопросов нет, то я бы хотел вернуться к госпоже президенту и сёстрам Таволич, вдруг они ещё чем-нибудь померяться захотят, а рассудить их будет некому? Очень неудобно получится.
Когда Гутрент отошёл, пришедший в себя военный министр сказал:
— Безумная планета! Похоже, что адмирал Гутрент уже заразился местным безумием! Надеюсь, мы недолго здесь пробудем и не успеем подцепить местный вирус или то, что вызывает подобное помешательство!
— Итак, что скажете? — командующий силами самообороны сектора полный адмирал Гутрент посмотрел на зашедшую к нему с ворохом чертежей командора Таволич. Махнув рукой, мол, не надо показывать, попросил: — Коротко и не вдаваясь в технические подробности.
Алиса вздохнула, ей очень хотелось похвастаться проектами, разработанными при её непосредственном участии. Но отложив чертежи в сторону, устроилась за столом напротив хозяина кабинета и, заявив, что коротко не получится, начала рассказывать:
— Вы в курсе, как была отбита первая атака исанских пиратов. Тогда они сделали ошибку — понадеялись на истребители, хотя… Похоже, их целью был захват челноков как малых внутрисистемных, так и больших межзвёздных, а для этого истребителей вполне хватит. Мы тогда отбили ту атаку без особого труда, но смогли уничтожить только три рейдера из десяти, а одиннадцатый, который появился в системе первым, удалось захватить. Семь рейдеров, не дожидаясь атаки наших истребителей, отступили, а потом ушли в "прыжок".
Гутрент кивнул, тот первый рейдер захватила лично Алиса, ещё не восстановленная в звании. Это позволило узнать о готовящемся нападении и принять меры по его отражению. К тому же те рейдеры, кроме двух, не были военными судами, это были транспортники, в основном сухогрузы, переделанные в носители истребителей. Но их прикрывал один корабль, о котором и напомнила Алиса:
— Патрульные корабли всем хороши, и истребители, что они несут — отличные машины. Но патрульный предназначен для патрулирования и предотвращения атак пиратов на гражданские суда. То есть защита коммуникаций. Для линейного боя нужны другие корабли, и семь рейдеров исанцев смогли уйти, потому что их прикрывал корабль с рельсовыми пушками! Тяжёлый крейсер, в башни которого установили не одну, а две, пусть менее мощные, рельсовые пушки. Вес залпа от этого даже уменьшился, а вот количество снарядов, сразу выпущенных, удвоилось, и патрульные кораблики ничего этому сразу противопоставить не смогли! Их энергетические орудия не смогли достать этот крейсер. Силы самообороны Таурики потеряли в том бою шесть кораблей из двадцати четырёх! Шесть! А исанцы всего три, и это были сухогрузы, причём довольно старые!
— Я читал отчёт о том бое, насколько я понял, командование тогда приняли вы и вам удалось отогнать пиратов, — чуть приподнял бровь Гутрент, Алиса кивнула:
— Пришлось. Поскольку региональный координатор сил самообороны Таурики был в одном из тех корабликов, что пошли в безумную атаку на крейсер исанцев. Я ведь предупреждала, что этого делать нельзя! А он решил — струсила девочка. Сам погиб и шесть патрульных кораблей угробил! О мёртвых или только хорошее, или ничего. Поэтому ничего и не скажу.
— Алиса, не будьте так строги. Он был храбрый офицер, и у него не было того опыта, что есть у вас, — вздохнул адмирал и, показав несколько листов бумаги, попросил: — Не могли бы вы более подробно рассказать, что там произошло? Вы об этом рапорта не писали, а тут об этом бое крайне невнятно написано.
— Что тут рассказывать, — вздохнула Алиса, — когда-то один из древних полководцев написал о бое в трёх словах: пришёл, увидел, победил. Об этом бое можно сказать больше: пришёл, увидел, получил по голове, вернее получили, мы получили, в том числе и я. Моя вина в том, что я не воспрепятствовала той безумной атаке, ведь я же видела этот крейсер и его пушки видела. Но!..
— Алиса, не будьте так строги к себе, во всех рапортах отмечается, что вы были против и предупреждали командующего. Но он не послушал, а потом именно ваши умелые действия позволили избежать больших потерь, в итоге исанцы отступили.