Салоид взял со стола скрепленные степлером листки бумаги, и протянул мне.
— Вот, ознакомьтесь. Можете занять комнату отдыха, сейчас, я распоряжусь, стол накроют… поедите.
Я молчал. Салоид — кивнул на бумаги, которые мне дал.
— Ваши показания. Можете править, в разумных, естественно, пределах. Какие-то моменты вы лучше нас знаете. Пивовар пойдет паровозом[56] в военной части заговора. Изобличить его — наша главная задача, понимаете?
— Понимаю. Можно вопрос, товарищ… полковник.
— Хоть два.
— Вы там, в Одессе… когда меня… нас распекали, тоже товарищем полковником были? Или еще — паном полковником?
Салоид махнул рукой
— Товарищем, паном — какая сейчас разница. Вы же помните, какое время было. Все на ушах стояли. Государство ни к черту, кто что хотел то и творил. Каждый как мог, так и выживал, понимаете? Нельзя людей в этом обвинять.
— Да — сказал я — я понимаю…
Поесть мне действительно принесли, наверняка из буфета СБУ. Девица, которая все это принесла, весьма недвусмысленно дала понять, что может и другие услуги оказать — но мне это было не нужно.
Я читал набросанные на компьютере мои показания. Где надо правил.
Вообще, молодцы. В который раз говорю — молодцы мои коллеги. Нет, не здешние — а те, что на Лубянке и в Ясенево. Нашли контакт с местными и в нужный момент ударили. Нашли слабое место — прежде всего, Садовнено. Потому что ни один постсоветский политик — не отличается по пути от другого, в какой бы стране он не занимался политикой. У нас — система сдержек и противовесов не работает. Каждый политик, получив часть власти, заняв место, которое оговорено ему законом или конституцией — стремится довести свою власть до абсолюта. Стать не просто винтиком системы — а стать над системой. Отобрать ВСЮ власть у других. Стать неподконтрольным и неподотчетным никому. Какие-то сдержки и противовесы — он воспринимает как личный вызов.
В этом, кстати, и заключается тайна, почему Россия, Беларусь и Казахстан — успешнее и много успешнее Украины. Во всех трех этих странах — их Папам удалось консолидировать власть, после чего они приступили к решению других, уже реальных, насущных проблем. И плохо ли, хорошо ли — но решили их. А вот на Украине — консолидации власти так и не произошло. Она была сорвана двумя майданами. Начиная с 2004 года — эта грызня за власть так и идет, не прекращается, и страна с ее проблемами — брошена на произвол судьбы. И вот сейчас Порох — посредством СБУ, шпиономании и с тайной помощью из Кремля — делает третью попытку. И, в общем — то, у Кремля нет никаких проблем с тем, что на Украине Папой будет Садовний — да кто угодно, лишь бы «за базар отвечал».
Но что-то мне подсказывает, что и в этот раз может не получиться. Если бы в 2009 году… хотя бы в 2013 — могло бы. А сейчас — слишком много оружия на руках. И слишком много тех, кто готов идти до конца.
Каким бы он ни был.
Я читал. Правил. Делал пометки…
Пивовара били не сильно — но били. Я это понял, по тому, как он шел. По лицу, по крайней мере, не били. Конечно, Салоид первым делом дернул меня на «очняк[57]» — ему надо было закреплять показания. Куй железо, пока горячо.
Пивовара усадили напротив меня, он криво усмехался. Поставили видеокамеру. Салоид — появился в кабинете в мундире, с наградами. Важно сел за стол.
— Готово?