В те холодные дни

22
18
20
22
24
26
28
30

Николай загремел стульями, в темноте искал пиджак, шапку, пальто.

— Чего вскочил как ошпаренный? Куда побежишь? — примирительным тоном говорила Алька. — Все правда, не соврала я. Не думай, что я Нинке враг. Я по-бабьи жалею ее, знаю, ей тоже несладко жилось, хоть и за инженером была. Что я, что она — обе несчастные.

Она ждала, что он пожалеет ее, скажет хоть одно утешительное слово.

Но он уже выскочил в сени, загремел засовом, хлопнул дверью, ушел.

Николай бежал к дому, где жила тетя Даша. Была глухая ночь, ни в одном окне не горел свет. Поднялся на крыльцо, постоял, отдышался, тихо постучал. Долго никто не откликался. Он стукнул сильнее.

— Кто там? — спросил голос тети Даши.

— Откройте, это я — Николай!

— Что тебе надо? Среди ночи сорвался.

— Нину позовите. На одну минутку.

Голос тети Даши ответил:

— Ничего я не знаю. Иди, шалопутный.

— Откройте дверь, тетя Даша. Это я, Николай! — напирал он на дверь, стуча кулаками.

Дверь не открывалась. Он кинулся к окну и прямо перед собой увидел бледное лицо Нины. Она быстро задернула занавеску, крикнула:

— Нет! Не-ет! Уходи!

Этот крик остановил Николая. Он спустился с крыльца и пошел куда-то в темноту.

11

Поспелова бросало в дрожь при одной мысли о том, что он должен встретиться с Николаем Шкуратовым и просить его возглавить бригаду электросварщиков. Идти на поклон к своему сопернику, умолять, унижаться и косвенно признаться в том, что прославленный электросварочный цех не может обойтись без какого-то рядового рабочего. Не много ли чести? Да и что, в самом деле, не справимся своими силами?

Он откладывал этот разговор с недели на неделю, и с каждым днем труднее и труднее было решиться на такую встречу.

Уход Нины из дому совсем выбил его из колеи. И надо же было случиться такому именно тогда, когда на заводе столько дела, не успеваешь поворачиваться.

Несколько дней он мучительно решал эту задачу, размышлял, колебался. На днях Косачев еще раз спросил у Поспелова о сварщиках и персонально о Николае Шкуратове. Он, кажется, начинает злиться. Поспелов понял, что дальше тянуть нельзя. Хочешь не хочешь, а пора решать дело. Надо идти к Николаю.