— Я, Сергей Тарасович, — простодушно признался Москалев. — Он уже уволился, приказ подписан.
— Кто подписал?
— Главный инженер. По собственному желанию.
— Возьми дело Воронкова и немедленно зайди ко мне вместе с главным инженером.
Через десять минут все трое сидели над папкой с делом Воронкова. Косачев прочел заявление рабочего: «Прошу освободить меня от работы по собственному желанию».
— Да, коротко и неясно. Вы беседовали с ним? — спросил Косачев Водникова.
— А что беседовать? — пожал плечами главный инженер. — Человек просит освободить от работы по собственному желанию. Что тут особенного? Не вижу основания задерживать, тем более, что мы можем заменить его молодым котельщиком.
— И ты не говорил с Воронковым? — глянул Косачев на начальника отдела кадров, крепкого, здорового мужчину, который был раза в два моложе директора.
— Да нет, Сергей Тарасович, не говорил.
Косачев укоризненно посмотрел на Водникова, потом на Москалева, развел руками:
— Удивительный народ! Не говорили, не интересовались. Не смели задерживать! Да как это могло случиться? Старый рабочий, тридцать семь лет трудового стажа, фундамент завода закладывал, тридцать два года в партии, знатный человек, и вдруг уходит по собственному желанию? Подумали вы оба, откуда у него такое желание появилось и почему? Ни персональной пенсии не попросил — а она ему положена по закону! — ни с коллективом не попрощался, а так себе, просто подал заявление, вы и подмахнули. Ничего не спросили и даже спасибо ему за его труд не сказали! А он, видать, в обиде на нас, а то почему бы ушел таким образом?
— Да он всегда недовольство высказывал, — заметил Алексей Петрович. — По всякому поводу, сколько я помню.
— Ершистый человек, — подтвердил главный инженер. — Всем же известно.
— А может, и были причины для недовольства? — горячился Косачев. — Мы с ним начали работать, когда ты, Алексей Петрович, еще под стол пешком ходил. Недовольство высказывал! Вот и надо было внимательно выслушать, чем недоволен. Ему наш завод и все наше дело дорого не менее, чем нам с вами. Всю жизнь заводу отдал, и вдруг: «Увольте по собственному желанию». И никому в голову не пришло спросить, что же случилось? Ну и ну!
— Очень уж вы к сердцу принимаете, Сергей Тарасович, — сказал Москалев. — Я и не думал. Учтем на будущее.
— Детский сад! — с досадой оборвал его Косачев. — Наломал дров и ничего не понял. Это же чепе в городском масштабе.
— Это, конечно, ошибка, Сергей Тарасович, — не переча директору, признался Водников, — и в первую очередь моя. Я подписал приказ. Не придал значения, не думал, что тут какая-то подоплека.
— Да никакой особой подоплеки нет, — сердился Косачев, — человек погорячился. Это же ясно, а вы…
— Мы, конечно, ошиблись, надо признать, — закивал головой Москалев.
— Ошибки надо исправлять, а не только признавать, — сказал Косачев. — Здесь правильно указан его домашний адрес?
ebooksa