— Всего три ошибки: две запятых и в слове керосин вместо «е» написал «и». Сколько ему лет?
— Двенадцать, — сказал Григорий Романович.
— Что вы думаете о нем?
— Мальчик чем-то встревожен и не доверяет взрослым. Не говорит правду, сочиняет наивные вещи.
— Неплохое образование получил на чердаке. Видать, не менее пяти классов окончил.
— И говорит хорошо, не по-деревенски.
— А что, если в самом деле дом поджег?
— Где-нибудь слышал сказку и переделал на свой лад. Верующий отец-мракобес и сын-бунтарь. На сочувствие бьет.
— На каком вокзале задержан?
— То-то и оно, что на Казанском. Пишет, жил под Иркутском, а не знает, что из Иркутска в Москву на Казанский вокзал не приезжают. А второе тоже выдает его. Спрашиваю в столовой, какое кушанье любишь? А он говорит: плов с бараниной и компот с урюком.
— Вот так сибиряк, — усмехнулась Людмила Васильевна. — Выходит, из Средней Азии приехал?
— Скорее всего так, — сказал Григорий Романович. — Да и фамилию не свою написал: сам типичный русак, а пишет Мурадов. Фамилия никак не сибиряцкая.
— На вокзал звонили?
— Звонил. Им тоже ничего не сказал, даже имени не назвал. Путал следы, молол какую-то чушь, будто приехал в Москву искать родного отца. А нам пишет, что спасался от верующего отца.
— И в одной и в другой версии — отец. Только нам говорит, что бежит к отцу, а тут пишет, что спасается от отца. И там и тут — отец.
Людмила Васильевна подошла к окну, отодвинула занавеску. Отсюда ей был виден двор с высоты второго этажа. Во дворе дети разного возраста подметали дорожки, убирали мусор.
— Он здесь? — спросила Людмила Васильевна.
Григорий Романович тоже подошел к окну, стал смотреть на ребят. Все мальчики были одеты в школьную форму, трудно было отличить их друг от друга. Наконец он увидел нашего беглеца.
— Вот он, сметает пыль со скамейки. Интеллигентный мальчик, а щеткой орудует запросто.
— Все носят гимнастерки навыпуск, а он заправил в брюки, — заметила Людмила Васильевна. — Что-то прячет под рубашкой, видите, как оттопырился живот?
ebooksa